- Понятно, - с сомнением протянул Дерник, - вроде, действительно, не очень, сложно.
- Все надевают кольчуги, Дерник, - заверил Бэйрек, - ни один охотник еще не был серьезно ранен.
- Судя по твоим словам, несчастные случаи не так уж редки, - покачал головой Силк, потрогав кольчугу, висевшую на колышке у двери.
- Азартной игры без риска не бывает, - возразил Бэйрек, взвешивая на руке копье.
- Может, в таком случае лучше заняться игрой в кости? - с надеждой спросил Силк.
- Только не с тобой, приятель, - засмеялся Бэйрек.
Все начали натягивать кольчуги, а охотники в это время грузили охапки копий в сани, ожидающие в заснеженном дворе.
Гарион почувствовал, как тяжела и неудобна кольчуга Стальные колечки впивались в тело даже через плотную одежду, и каждый раз, когда он пытался изменить позу, чтобы облегчить давление, металл стягивал кожу в другом месте. Когда они вышли на улицу, холод тут же пробрался под платье: теплые меховые плащи на этот раз от него не спасали.
Промчавшись по узким извилистым улочкам Вэл Олорна, они подъехали к западным воротам на противоположной от гавани границе города. Облачка пара вырывались из ртов лошадей, белея в морозном воздухе.
Слепая старуха в лохмотьях, стоявшая в день их приезда у храма, появилась на пороге одного из домов.
- Привет тебе, лорд Бэйрек, - прокаркала она, - проклятье вот-вот поразит тебя. Будь готов встретиться со своей погибелью еще до захода солнца!
Не произнося ни слова, Бэйрек привстал, взял копье и с неумолимой точностью метнул его в старуху, но ведьма с поразительной быстротой подставила палку и смертоносное оружие ушло в сторону.
- Смерть старой Мартжи не спасет тебя, - злобно расхохоталась она. Поезжай, Бэйрек. Рок тебя настигнет. - И повернулась к саням, в которых рядом с перепуганным Дерником сидел Гарион: - Привет тебе, о Господин над высокорожденными, - нараспев произнесла она. - Испытания твои в этот день будут тяжелы и опасны, но ты с честью перенесешь их. Именно опасность, которой подвергнешься ты, откроет и обнаружит знак зверя; этот знак принесет гибель другу твоему Бэйреку.
Поклонившись, она заковыляла прочь, прежде чем Бэйрек успел схватиться за другое копье.
- О чем она, Гарион? - удивленно спросил Дерник.
- Бэйрек говорит, она спятившая старая ведьма; остановила нас в день приезда, когда мы отстали от вас.
- А что это за слова насчет гибели и проклятья? - вздрогнув, прошептал Дерник.
- Не знаю. Бэйрек не хочет сказать.
- Плохое предзнаменование, да еще с утра. Странные люди эти чиреки.
Гарион согласно кивнул.
За воротами расстилались поля, переливаясь бриллиантовой пылью в лучах яркого солнца. Охотники направились к темной опушке леса; за санями веером рассыпалась снежная пыльца. Ехать предстояло еще две лиги.
На всем пути встречались заваленные снегом крестьянские дворы с бревенчатыми домами, украшенными остроконечными крышами.
- Эти люди совсем не боятся опасности, - заметил
Дерник. - Не хотел бы я жить в деревянном доме: а вдруг
пожар случится.
- Но это чужая страна, - пожал плечами Гарион, - нельзя же ожидать, чтобы весь мир жил как сендары!
- Наверное, нет, - вздохнул Дерник, - но если хочешь знать, Гарион, не очень-то мне здесь уютно и хорошо. Некоторые люди просто не созданы для путешествий. Иногда кажется, лучше бы мне никогда не покидать фермы Фолдора.
- Временами я тоже это чувствую, - признался Гарион, глядя на величественные горы, казалось поднимавшиеся прямо из лежащего впереди леса, но когда-нибудь все это кончится и мы сможем отправиться домой.
Дерник, кивнув, снова тяжело вздохнул. К тому времени как они очутились на опушке, Бэйреку удалось забыть о неприятном происшествии, и, вновь обретя хорошее настроение, он принялся расставлять охотников по местам, будто ничего не случилось. Прокравшись вместе с Гарионом через глубокий снег к большому дереву, росшему на некотором расстоянии от узкого следа, проложенного санями, он остановился.
- Это хорошее место. Здесь проходит звериная тропа, и дикие кабаны могут выбежать прямо сюда, если их, вспугнут крики загонщиков Торвика. Когда увидишь зверя, возьми себя в руки и целься копьем прямо ему в грудь. Они плохо видят, и он наткнется прямо на наконечник, даже не сообразив, что произошло. После этого тебе, лучше всего спрятаться за деревом. Раненые кабаны очень опасны.
- А если я промахнусь? - спросил мальчик.
- На твоем месте я бы не сделал этого, - посоветовал Бэйрек. - Идея не из лучших.
- Нет, я не имею в виду, что собираюсь сделать это намеренно, - сказал Гарион. - Но в этом случае он удерет от меня или нет?
- Иногда они пытаются скрыться, но лично я бы на это не рассчитывал. Скорее всего, кабан вознамерится разорвать тебя клыками. В таком случае нужно как можно быстрее взобраться на дерево.
- Я запомню, - пообещал Гарион.
- Если что случится, знай, я тут недалеко, - пообещал Бэйрек, вручив Гариону пару тяжелых копий.
Потом он возвратился к саням, и все отъехали, оставив Гариона одного под огромным дубом.
Под густыми ветками было сумрачно и ужасно холодно. Гарион немного походил по снегу, ища место, где спрятаться от кабана. Звериная тропа, показанная Бэйреком, узенькая утоптанная дорожка, вилась через заросли кустов, и Гариону показалось, что следы, оставленные животными, как-то слишком уж велики, а ветки дуба, нависавшие почти над землей, так и манили взобраться на них, обещая уютное убежище, но он постарался выбросить эти позорные мысли из головы. Ему приказали стоять на месте и отразить нападение кабана; мальчик решил, что скорее умрет, чем будет спасаться на дереве, как испуганный ребенок.
Строгий внутренний голос предупредил, что он тратит слишком много времени впустую, беспокоясь о подобных пустяках. Пока Гарион не вырос, никто все равно не будет относиться к нему как к мужчине, так зачем из кожи вон лезть, пытаясь показать свою храбрость, когда это все равно ни к чему не приведет?!
В лесу царила тишина; снег заглушал все звуки. Не было слышно пения птиц, только иногда тяжелые комья снега, соскользнувшие с веток, падали с глухим стуком на землю. Гарион почувствовал, что ужасно одинок. Что он здесь делает? Что нужно порядочному здравомыслящему сендарийскому мальчику в бескрайних лесах Чирека? Ожидать нападения свирепой дикой свиньи, имея всего-навсего два копья, с которыми неизвестно как обращаться?! Но ведь эта самая свинья не причинила ему зла. И тут Гарион почувствовал, что даже не очень-то любит свинину.