Глава 4. Ни шагу без приключений
– Ира, я лягу поспать немного, пожалуйста, разбуди меня, когда солнце будет вон в той точке, – указал я на нужную точку в небе. Пока мы шли, то со сном можно было еще бороться, но вот когда сели на обеденный перерыв, то меня уморило весьма и весьма сильно. Химии принимать не хотел, критичной необходимости в этом не было, по тому, я лучше посплю с часик.
* * *
Я еле расцепил глаза, как же хорошо спалось. Ира меня разбудила, как я и просил. Мы собрались и пошли в путь дальше. Что путь до обеда, что сейчас, мало чем отличался друг от друга. За все это время, мы не увидели ни одного человека. Ровная дорога, палящее солнце – сейчас бы кружку холодного пива, да в тенечке. Я даже забыл, какое оно на вкус. Последний раз я пил пиво еще до войны. Надо бы тут попробовать местного. Как не крути, а тут оно больше напоминает истинный напиток. Никакой тебе химии, добавок, консервантов и что там еще могут намешать. Главное, что бы разводили не сильно. Мечтательно думал я, даже как-то жара отступила от таких мыслей, или мне показалось. Жаль, что нет возможности поговорить в дороге, оно идти было бы веселее. Вот так мы шагали, наверное, часа с три. И по моим прикидкам еще часа два шагать придется. Эти не сложные умозаключения, я сделал, находясь на вершине холма, с которого уже виднелась интересующая меня деревня. Значит, опять получится прийти туда засветло, что лично меня, очень радовало.
Я дал понять своей спутнице, что пора идти далее, тем более, что цель так близко. Но как говориться, хочешь насмешить Бога – расскажи ему свои планы. Вот таки у меня вышло. Не успели мы спустить с холма, что бы выйти на финишную прямую, как я услышал гул и топот повозки, едущей нам в спину. Правил местного дорожного движения, я не знал, а потом просто сошел в сторону. И начала присматриваться, что же это едет, но у меня ничего не получалось, так как солнце светило в лицо и рассмотреть что-либо было крайне затруднительно. Для устранения данной проблемы, я принял облик Ильи Муромца, из известной картины Васнецова. Вместо правой руки, я приложил левую руку ко лбу. Жаль, коня для полного антуража не хватает. После этих не сложных манипуляций, уже боле отчетливо, смог рассмотреть средство передвижения идущее к нам. На нас, летел мужик лет 35, на повозке, в которую было запряжено две лошадки. Я в лошадях не сильно смыслю, от слова вообще, но одна лошадь была вороной, а вторая – гнедой. Вот только если вороная – это точно черной масти, то гнедая – это коричневой масти, только по моим, не подтвержденным, предположениям. Мне, даже показалось, что после того, как я его высматривал, повозка стала лететь еще быстрее, хотя казалось, что быстрее не возможно. Как бы мужика здоровье не подвело, подумалось мне, вон как у него глаза из орбит лезут, да и сам он взмыленный, не хуже своих лошадей. Но вот затормозил он возле нас ровно. Как это возможно, я не понимаю. Вон он ехал на полной скорости, тем более с горы, и соответственно лошадь, кроме своей скорости, еще и подгонялась повозкой, и вон он сразу затормозил. На такие нарушения физики, я мог только уставиться молчанием, и не понимаем увиденного. Дальнейший же поступок этого мужика и вовсе ввел меня в шок.
– Умоляю, помогите! Я все сделаю, только помогите, – начал этот чудик, бормоча что-то еще, но я смог разобрать только это. Он упал на колени и бился головой мне об обувь, что затрудняло понятие его речи еще больше.
– Встаньте, – вежливо попросил я, но эффекта ноль. Ира номер два что ли? – Стать! – рявкнул я. О, подействовало. – За Вами кто-то гонится?
– Нет, – так же дергаясь, но все же более осмысленно ответил незнакомец. – У нас в деревни беда, и только Вы можете помочь. Ваш перстень, Вы точно можете помочь. Я… Я… искал помощи, но все отказались. Помогите, умоляю Вас.
Я все меньше и меньше понимал этого мужика. У него что-то случилось, точнее у его деревни. И им нужна моя помощь. Именно моя, потому что у меня перстень. Факт моей принадлежности к ордену, точнее семьи Алкухин,как то не выглядит секретными данными. Если уже второй человек за два дня об этом знает. Или это мои мечи и перстень отличное сочетание для понимания моей принадлежности? И спрятать их не куда. В этот момент у меня в голове пронеслась какая-то мысль, но из-за этого ненормального, я не смог ее уловить.
– Давайте по порядку, при чем тут мой перстень к вашей проблеме? – решил я разобраться, умозаключения вещь хорошая, но все таки нужно понимать, что и как.
– Перстень. На нем – колба. Вы – алхимик, – рубленными фразами, начал получать я пояснения. – Алхимик – это целитель. Это именно тот, кто нам нужен. Пожалуйста, умоляю, помогите нам. Мы заплатим, заплатим, чем скажите, хоть людьми, хоть деньгами. Только спасите детей.
И что прикажите делать? Обнадежить человека и ничего не сделать? Да и что я могу? Моих познаний в алхимии едва ли хватит, что бы вылечить насморк, не говоря, о чем-то серьезном, а тут дети. А с другой стороны, она же главная, вы хоть раз видели отчаявшегося родителя? А я видел. Да и это же дети, если есть шанс – то надо попытаться помочь. Решил я, причем это я решил, только услышав о детях, а остальные мысли чисто для проформы. Так же, на краю сознания я отметил две вещи: им не известна моя принадлежность к ордену, я ошибся в своих выводах. А вторым – этот мужик невероятно глазастый, заметить, что изображено на перстне черт знает с какого расстояния. Было и третье, но это мало вероятно. Может это подстава, и он не видел перстня, а просто знал, что на нем изображено? И надо было просто меня отвлечь. Мысль такая есть, держать ее надо в уме, но в это верилось слабо. Не возможно так играть горе, он же не Станиславский.
– Я постараюсь Вам помочь, но не рассчитывайте на меня сильно. Мои познания в алхимии весьма и весьма поверхностные.
– Это не важно. Вы – это единственный наш шанс, – с надеждой сказал он.
– Я вас предупредил, – со вздохом сказал я. Хуже всего, что я прекрасно отдавал отчет, что в случае моего провала, никто не вспомнит о моем предупреждении. Я буду виновен. Так было всегда, родитель в горе всегда ищет виновных. А сколько раз такое можно было наблюдать в войну. Но это же дети… как тут можно уйти в сторону? – Ну что же поехали, – сказал я, посадив на телегу Иру и запрыгнув на нее сам.
– Да, да, конечно – заторопился мужичок. Он боялся, боялся, что я передумаю. Я это прекрасно видел. Жаль этого человека.
– Как вас зовут то?
– Теффий, – сказал мужик, и мы тронулись с места.
Ехали мы быстро, наш «водитель» очень торопился. К чуду инженерной мысли – амортизаторам, тут еще додумались, а по тому пятая точка будет жестоко наказана такой поездкой. Но я не стал просить, ехать по медленнее. У меня нет детей, и я могу только представить, что он сейчас чувствует. Да и к побоям я приучен, да и Ира, к сожалению, тоже. Я бы хотел дать ей что-то подложить под попу, но увы, ничего не было, а рюкзаки расшнуровывать я посчитал не рационально, скорее всего зря. Буквально через минут сорок, мы пронеслись мимо виденной мной деревни. И вот тут, мысль о моем отвлечении опять вылезла наружу. И как то понимать?
– Ты куда? Мы же проехали деревню? – жестко спросил я
– Так я не из Кислинок, моя деревня – Древская. Это немного в стороне от обычного пути, который проходит по деревням вблизи горы, – и это было сказано тоном, как будто он смотрит футбол, а я его отвлекаю от важного матча вопросами с очевидными ответами. Пришлось лезть по карту, на слово людям я не верил. Паранойя, как есть. Пользуясь случаем, я достал пару теплых одеял, взятых в дорогу и передал их Ире в качестве амортизаторов. На карте, в действительности, обнаружилась деревня там, где говорил «шофер». Это был небольшой крюк, относительно нашего маршрута, но с учетом, того что туда мы едем на телеге в несколько раз быстрее чем шли бы пешком, то по времени не должны бы потерять. Закрыв карту, я спрятал ее обратно. Ира же, почему то решила, что ее «амортизатор» тоже надо вернуть. Но это недопонимание мы быстро решили. Я с улыбкой отметил, что мои предположения в названии деревень не совпали, а жаль. Забавно было бы. Но не до шуток сейчас. Надо бы понять, что там происходит с детьми.