И он увидел — это был еще один вход… Куда? Рост не знал. Но это был вход в мир, откуда выпрыгивали невидимые медузы.
Он вошел в него с ходу. По ушам ударила очень тонко звучащая волна, в тело впилось вдруг множество каких-то иголок, сознание поплыло… И не только у Роста, но и у его летателя…
Он понял, что падает, но сумел выровняться и начал осваиваться в новом месте. В любом случае он снова мог зачерпывать воздух крыльями своего птерозавра.
Он посмотрел вниз, а там… На всей поверхности, до тех пор пока ее охватывал глаз, тянулись ровные ряды торчащих вверх камней, ровных или шершавых, молодых или старых. Это были окаменевшие чегетазуры.
Они находились в новом пространстве, которое было спрятано… или просто существовало параллельно с миром, где люди уже привыкли жить.
Даже термины и определения, решил Ростик, для этого явления придется выдумывать новые. Хотя сейчас, когда они тут оказались, не это было главным. А главное было — засечь, запомнить и использовать тот переход, которым они прошли, чтобы вернуться в свой мир.
А потом между… менгирами, как он привык называть эти камни еще в бытность свою в плену у пурпурных, он увидел прозрачных медуз. Только сейчас они не были невидимыми. Их вполне можно было видеть, и было их бесчисленное множество. Вот только нападать на летателей они почему-то не решались. Хотя, Ростик определенно теперь это чувствовал, умели подниматься очень высоко, как-то животным своим образом уничтожая вес тела… Но происходило это медленно, и при желании сильный и подвижный птерозавр отлично от них бы ушел. А то и напал в ответ.
Теперь роли поменялись, подумал Ростик, и, пожалуй, скоро придется учиться на этих самых зверей охотиться — есть-то после перехода в новый мир все равно хотелось, и даже острее, чем еще несколько минут назад. Так что чувство голода тут, как и везде, отнюдь не отменялось.
29
Потом Рост понял, что он не один. В том пространстве, в которое он вывалился пару минут назад, появился еще кто-то, сильный, хищный, стремительный и… почти неуязвимый. Таким и должен быть зверь, которому все по силам, который ничего не испугается, даже того, что с ним только что произошло. И пришлось, как ни странно, приложить усилия, чтобы Рост понял — это Ева в своем летателе.
Она пока помалкивала и озиралась, сам Ростик реагировал, как ему показалось, эмоциональнее. А ведь тут было чему удивляться. Зато когда появился Ромка, он сразу завопил:
— Здорово!
И поплатился. Ему пришлось уворачиваться от одного из прозрачных прыгунов, потом от другого, которые пробовали спланировать на него сверху.
— И откуда они только берутся? — удивился Ромка.
— А ты не голоси, — предложила Ева спокойнейшим тоном.
Она и учит по-матерински, подумал Ростик… Думать, кстати, было трудно, что-то мешало тут, как мешало соображать на других континентах Полдневья, куда он попадал, когда был в плену и когда бежал из плена. И не то чтобы Рост совсем выключался, как происходило, когда его пытались превратить в раба или когда его ментально со всей безжалостностью давили чегетазуры, нет. Он что-то понимал, хотя и совсем не так, как хотелось бы, без свойственной при пребывании в гиганте ясности, радости и полноты… Всем телом, в котором, что бы ни говорила обыденная наука, а тоже оказалась немалая способность к соображению.
— Так, — сказал он, словно голос пробовал, — первое: атаковать прозрачных запрещаю.
— Какие же они прозрачные? — удивился Ромка. — Они в нашем мире невидимы, а тут…
— Второе: необходимо пометить это место. Иначе над их бесчисленными рядами мы потеряемся. Однообразие и бесконечность чегетазуров сведут нас с ума.
— Это мы еще посмотрим, — «вполголоса» отозвалась Ева, — кто кого.
— Предлагаю осторожненько, чтобы не попасть под планирующих медуз, подобрать камни и разбить… самые древние из менгиров, которые оказались под местом нашего выхода в этот мир.
И вот тут начались удивительные вещи. Оказалось, что медузы на самом деле собрались только под местом их… «выхода» в это пространство и что иначе запомнить его было очень трудно, оно не обозначало себя, не проявлялось подобно тому мареву, которое Ростик увидел… в своем мире. Поэтому, внутренне поворчав, Ева согласилась через пару минут, что это разумная мера.
Они подобрали камни довольно внушительных размеров чуть ли не за два километра от места, которое хотели пометить. И тащить их было весьма нелегко, тем более что Ростик переборщил с нагрузкой. К необходимому месту, с которого Ева приказала «не сходить» Ромке, он добрался, запыхавшись так, словно сам волок, например, семидесятикилограммовый мешок с песком, да еще бегом.