— Отбились на этот раз, — сказал Дорман, аккуратно укладывая огнемет около стены. И повысил голос:
— Шалаев, посмотри, сколько у нас еще топлива для огнемета осталось.
Откуда-то высунулась чумазая и усатая физиономия возрастного, лет за сорок, солдатика в синем рабочем ватнике, он мутно осмотрелся, кивнул и куда-то исчез.
— Так, — сказал Рост, — приводи роту в порядок, а я пройдусь по стенам.
Он сходил в центральную роту, где и встретил бой, затем на левый фланг. Пулемет оттуда уже куда-то увели, видимо, на самом деле были места, где он требовался больше. Потери у роты на этот раз оказались незначительными, хотя там все равно недосчитались почти двадцати человек убитыми и с десяток ранеными, которых отправляли в госпиталь.
А ведь и впрямь придется теперь пополнения просить, думал Ростик, спускаясь к себе, в ближайший к стене домик. Когда-то тут жили старики, муж с женой, Ростик теперь даже не мог вспомнить их фамилии. Они погибли во время первой атаки борыма. Потом дом стал разрушаться, как-то незаметно в нем поселились пурпурные, а когда вокруг Города стали возводить стены, он оказался в черте обороны и его слегка обновили. В домике пахло сырой ветошью, хотя, кроме голых стен, там почти ничего и не осталось, но его можно было обогреть, чем и занималось семейство г’метов, отказавшееся эвакуироваться. И сверху не капало, поэтому Рост вот уже две недели, что длилась осада Боловска, жил тут. Лишь пару раз удирал домой, на Октябрьскую, чтобы вымыться и постираться.
Октябрьская была недалеко, по прямой метров четыреста, сразу за старым трамвайным парком, но после того как пять дней назад пауки выгрызли этот сектор и дошли до ближайшей к центру стены, трампарк оказался ими завоеван. Поэтому приходилось шагать больше километра, чтобы попасть домой. Сейчас, правда, Ростик об этом не думал.
Он посмотрел на всякий случай, как с два десятка бакумуров под предводительством Любани укладывали тяжелораненых на носилки, чтобы отнести их в кинотеатр «Мир», где теперь располагался главный госпиталь, а еще с полдесятка волосатых женщин готовят обед для трех рот разом, и добрался наконец до своего обиталища.
Тут, к несказанному удивлению, его уже ждали. Это были Жорка Пестель и Василиса. Мельком посмотрев на длинного очкастого Пестеля, Ростик понял, что его докладная все-таки дошла до начальства, по крайней мере на нее обратили внимание. И на том спасибо. Значит, Пестеля прислали, чтобы он выяснил, насколько все, что писал Ростик, серьезно. Жорка протянул руку:
— Здорово, командир.
Рост устало пожал его на удивление чистую ладонь. А вот с Василисой получилось не так… Она попросту подошла к Ростику, близко-близко, обняла его и от всей души поцеловала в губы. Потом совершенно по-девчоночьи провела рукой по заросшей щеке, нежно заглядывая в глаза.
Рост тоже ее приобнял, но тут же отпустил, потому что сбоку вдруг раздалось со вздохом:
— Любят тебя, Гринев, девушки. И за что, спрашивается?
Оказалось, что в темном уголке примостилась Лада.
— Что же ты, подруга, на своем крейсере не помогала? — спросил ее Ростик, усаживаясь за стол, на котором лежали ненужный в этом бою пистолет, несколько чистых листков бумаги и чернильница с торчащей из нее ручкой.
— Помогала, только не тебе, — отозвалась Лада, — а заводу. Там сегодня было дело… Не чета твоему.
— Просто он умеет бой организовать, — заступился Пестель. — Выучка и опыт сказываются.
И чего на меня сегодня все девицы набрасываются, подумал Ростик, но это была уже необязательная мысль. Он запалил плошку с маслом, чтобы было веселее и чтобы лица гостей стали виднее, и спросил:
— С чем пожаловали?
— Поговорить, — отозвался Пестель. — Сам напросился, — добавил он, подтверждая догадку, что разговор пойдет о том, что Ростик писал начальству. — И если дело серьезное, то… воевать тебе здесь уже не придется.
— Дело куда как серьезное, — отозвался Ростик. — Серьезнее не бывает. — Чуть усмехнувшись, он посмотрел на Василису и Ладу. — Но, может быть, сначала перекусим?
26
Антиграв был небольшой, двигался почти бесшумно, или причиной тому был снег, который как начал валить вчера, так и не переставал, поэтому в машине сразу установилась торжественная атмосфера доверительности и странного покоя, какой бывает только в густой снегопад. Разговаривать было легко, тем более что Ростик более двух недель воевал и существенно отстал от всего происходящего в мире. Но сначала все рассматривали Город, каким он предстал с высоты.