Обнесенный стеной Боловск выглядел даже более незнакомым, чем во время первых войн с насекомыми — и стены были повыше и более грозными, да и сражение теперь разворачивалось не очагами, а по всему периметру. Это было тем более заметно, что подпалины от огнеметов окружали стены сплошной траурной полосой, так что даже свежий снег казался серым.
Рост осмотрел из своей башенки с пушками пауков, которые теперь хозяйничали на стадионе и в Парке культуры, окинул взглядом Бобыри, Острохатки, от которых осталось одно воспоминание, оценил разрушенную больницу с прудом за ней, который особенно четко выделялся спокойной темной водой на белом фоне. Всего в руках людей осталось не более половины старой площади Боловска, а если сравнить с нынешним раскидистым расположением Города, то и менее одной пятой, пожалуй.
Было странно видеть пауков, вышагивающих на площади перед большим изысканным зданием Ширского дворца, который Ширы выстроили на месте прежних новостроек, когда решили устроить в Городе свою колонию, или по старому рынку, окруженному складами, куда крестьяне свозили продукцию. Склады, кстати, тоже были частично разрушены и сожжены.
— Мало что у нас осталось, — буркнул Ким, покружив в белесой снежной мути и выводя наконец антиграв по направлению к Олимпу. — Даже антигравы эти сволочи ломают. И чем им наши машинки не понравились? Теперь чинить замучаешься, если вообще будет что чинить.
— Их было слишком много, — сказал Изыльметьев, который сидел в кресле второго пилота. — У нас уже давно людей нет, чтобы их обучать.
— Не машины виноваты, — огрызнулся Ким, — а люди стали беспечными, или неумелыми, или думали, что тут всегда будет спокойно и мирно, как в последние годы было… Впрочем, это одно и то же.
— А что вы еще знаете? — спросил Ростик, чтобы ребята поскорее стали рассказывать новости.
— Что тебя интересует? — Ким был хмур, видимо, здорово переживал за попорченные пауками антигравы. Или еще по какой-нибудь причине.
— Храм стоит, — сказал Изыльметьев. — Там же эта… Невидимка оставалась, да еще пара вырчохов. Они хоть и собираются рожать все время, но, мне в Одессе рассказывали, как встали к пушкам — от пауков только клочки полетели.
— Ты подробнее объясни, пожалуйста, — попросил Ростик. — Пауки, значит, там все-таки появлялись?
— Ну, под Одессой, — начал Ким. — собралось их до двадцати тысяч. К тому же к ним все время подходили те, кто шлялся по нашим полям, грабил фермы, отъедался после марша… Таких оказалось много, возможно, это нас и спасло — что не все сразу в бои ввязались. Если бы они собрались и дружно навалились, Одесса бы не выстояла. А так… Полегло, конечно, много народу, но в принципе ребята там справились, сейчас уже ощутимо легче стало. — Он помолчал, потом убедился, что Изыльметьев ведет машину правильно и плавно, бросил рычаги, откинулся на спинку и продолжил:
— От этой основной орды отделилось чуть не полтыщи разведчиков, они поперли в сторону леса. И, естественно, должны были налететь на твой Храм. Камней, которые объявляют ту территорию зоной мира, они не признали. Наудачу там оказалась Каса, алгорша не самых сильных кондиций, по мнению Ихи-вара, но для пауков хватило. Она в первую ночь выбила у них чуть не полторы сотни бойцов, причем, как у них. невидимок, водится, холодным оружием… Пауки к концу второго дня все-таки подошли к Храму, попробовали его атаковать, вот тут, как было сказано, здорово поработали Батат с Бароном. Да и сама Каса, как я понимаю, не упустила своего… К вечеру на пауков с тыла вообще двары напали, не много, десятка три, но у них удачно получилось. Из всего отряда комши, кажется, никого и не осталось. Так что, друг, у тебя там вполне надежная оборона, не сомневайся.
— Наверное, еще и ребятишки помогали, — задумчиво проговорил Ростик. Примерно на это он и рассчитывал, когда решил вернуться в Боловск. Тогда, в Храме, когда он залетел туда на пару часов, это решение казалось неправильным, даже опасным, теперь же он чувствовал странную смесь облегчения и стыда за то, что его не оказалось в Храме, когда потребовалось защищать собственный дом и семью. — Я имею в виду Росу, Гаврилку, молодых алгорышей.
— А разве они тоже умеют?.. — начал Изыльметьев и, не закончив вопроса, сообразил, что глупо в алгорах сомневаться.
— Самарха, хотя ей едва шестнадцать, со мной в войне за шхеры с океанскими викрамами участвовала, — пояснил ему Ростик. — И отлично дралась, лучше многих, может, и получше нас всех. Ладно, с Храмом понятно, что с Одессой?