У костра почти никто не разговаривал, пока долина постепенно погружалась в темноту. Телку неудержимо клонило в сон, и Ннанджи велел ей идти спать. Она слабо улыбнулась и побрела к палаткам. Снова наступила тишина. Даже у обычно разговорчивого Катанджи куда-то пропало его возбужденное настроение, в то время как Хонакура выглядел опасно вымотавшимся. Накануне Уолли прибыл на заброшенную пристань возле маленького каньона, и теперь он оказался в похожем месте на той же самой Реке по другую сторону гор. Почему-то ему не казалось, что они продвинулись слишком далеко.
- Ну как, новичок? - сказал он. - Уже три дня, как ты воин. Еще не устал?
Катанджи через силу улыбнулся.
- Нет, милорд.
Ннанджи фыркнул с притворным неодобрением.
- Когда я был новичком, я провел первые три дня, упражняясь в искусстве владения мечом. Я думал, моя рука отвалится.
Его брат переменил позу.
- Дело не в моей руке, наставник.
- Я знаю, каково тебе, и в каком именно месте. Он хорошо себя проявил, не так ли, милорд брат?
- Очень хорошо. Как и все мы.
Ннанджи гордо кивнул и спросил:
- Что теперь будем делать?
- Какие будут предложения?
- Нам следует молиться, - строго сказал Гарадуи, - отдавая себя на милость...
- Вздор! - лицо Хонакуры сморщилось в недовольной гримасе.
- Это богохульство, старик!
- Я сказал - вздор! Уверяю тебя, Богиня прекрасно знает, что Она делает. Ты бывал в охотничьих экспедициях, строитель? Тебе когда-нибудь приходилось наткнуться на место для лагеря с горячей и холодной водой, со сладким сеном, с таким видом... более безопасное, лучше укрытое, или более явным образом специально предусмотренное богами?
- Но...
- Лорд Шонсу - Ее избранник, и о нас хорошо заботятся.
- Ты жрец? - Гарадуи покраснел.
- Я был им, - раздраженно подтвердил старик. - И я говорю вам, что нас привели на это место с определенной целью, так что любые твои просьбы будут попросту излишни. Единственный здесь здравомыслящий человек - это Телка. - С этими словами он неуклюже поднялся на ноги и направился к палаткам. Очевидно, ему не доставляло никакого удовольствия выслушивать нравоучения от непрофессионала, хотя это было частью цены, которую он платил за свою анонимность.
В небо взлетали искры, и желтый свет мерцал на усталых лицах. Тенор потрескивания костра пел свою песню на фоне баритона водопада. Катанджи зевнул во весь рот, завернулся в одеяло и уснул крепким сном.
Проблема, однако оставалась. Гарадуи и Куили начали тихую беседу. Уолли обнял Джию. Ннанджи лениво шевелил длинной палкой в костре.
Вокруг было достаточно деревьев. На любой другой Реке Уолли, возможно, подумал бы о том, чтобы построить плот, но эти воды несли в себе смерть. Паруса вдали могли принадлежать рыбацким лодкам или торговым кораблям, но он не мог придумать никакого способа подать им сигнал. Даже дым в данном случае ничего бы не дал, так как клубы пара наверняка были хорошо известной местной приметой.
- Полагаю, у нас есть запас еды на пару дней, - задумчиво сказал он. По крайней мере, если расходовать ее экономно. Мы с тобой можем попытаться добраться до Ауса, Ннанджи. Тогда мы могли бы привести сюда лодку для остальных.
Ннанджи что-то пробормотал в знак согласия и зевнул.
- В последнее время нам не слишком много пришлось спать, - сказал Уолли. - Хороший отдых может несколько прояснить наши мысли.
- Ты хочешь, чтобы я первым стоял на страже, милорд брат?
- В этом нет особого смысла. Отсюда некуда бежать, и здесь невозможно сражаться.
Ннанджи с сомнением нахмурился. Если бы Уолли попросил, он бы охотно стоял на страже, пока бы не свалился.
- Я знаю, что говорят сутры, - согласился Уолли, - но мне просто кажется, что данный случай не вполне обычен. Мы оба нуждаемся в сне больше, чем кто-либо другой.
Ннанджи послушно кивнул и пожелал ему спокойной ночи. Он сбросил сапоги и начал укутывать свои длинные ноги одеялом. Вскоре он уже вытянулся, словно мумия, и еще через две минуты храпел.
Джия придвинулась ближе к Уолли и игриво хихикнула.
- У Телки сегодня снова свободный вечер, господин. Похоже, ей не приходится слишком тяжко трудиться в роли ночной рабыни?
Он крепче обнял ее.
- Нет, у нее в самом деле небольшой отпуск. - Пауза. - По крайней мере, он не пытается оказать честь какой-нибудь жрице.
Джия улыбнулась.
- Похоже, наша ученица ищет чести в другом месте.
Уолли взглянул на другую сторону костра. Куили и Гарадуи сидели очень близко друг к другу, все еще беседуя... обсуждая бараки для рабов?
- Гм... Я не заметил.
- Я поступила очень смело, господин - я сказала об этом и адепту Ннанджи тоже. Он тоже не заметил.
- Он и не мог заметить.
- Но он поддерживает строителя Гарадуи. А строитель Гарадуи очень увлечен ученицей Куили. Он говорит, что никогда раньше ее по-настоящему не ценил. Он не слишком много времени проводил в поместье, с тех пор как принес присягу своей гильдии.
Уолли поцеловал ее в ухо.
- Я прощаю тебе твою самонадеянность, рабыня. Молодец!
Джия зевнула и замолчала. Потом сказала:
- Лорду Хонакуре это, похоже, нравится, верно?
- Он... - Уолли хотел было сказать "наслаждается", но вовремя остановился. Его могли понять слишком буквально. - Да. Он устал, конечно. Но - да, он счастлив.
- Ты заметил кое-что еще, господин? Ты изменил мою жизнь, и жизнь Ннанджи. Лорд Хонакура счастлив. А Дикая Эни...
- Я дал ей денег?
- Деньги бесполезны для рабыни, господин. Она может купить на них вина или сластей, ничего больше. Но ты позволил ей одурачить всю храмовую гвардию. Ей это наверняка более чем понравилось.
- На что ты намекаешь, любовь моя?
- Я думаю, что все, кто помогает твоей миссии, получили свою награду. Новичок Катанджи должен был пойти в учение к своему отцу, а он этого не хотел.
Нет, Катанджи вряд ли был бы доволен, если бы ему всю свою жизнь пришлось ткать ковры. Уолли вспомнил и сыновей-близнецов Бриу, и Имперканни, назначенного старостой храмовой гвардии. А Конингу должен был к этому времени вновь обрести своего давно потерянного сына.
- Может быть, ты и права, - сонно сказал он. - Надеюсь, ради Куили, что ты права, и что мы все сможем выйти из этой истории живыми, чтобы насладиться нашими наградами.