- Иными словами, ваше превосходительство, каганат готов сосредоточить в оккупированной территории до бригады военного авиафлота, какие-то подразделения оккупационной жандармерии и коммерсиальный флот на условиях концессий?
- В общих чертах, да. Детали участия каганата в спасении Рорара после этой страшной войны мы хотели бы обсудить в ином формате.
- Конечно, ваше превосходительство, а наша миссия состояла лишь в том, донести каганату свои добрые намерения. Коалиция готова в любой момент провести встречу на уровне первых лиц государств.
- Господа, думаю, что наши добрые монархи давно не делали другу другу столь приятных визитов. Осталось лишь договориться о месте проведения переговоров.
- Полагаю, ваше превосходительство, это прерогатива МИДа?
- Ну, разумеется.
Второй дивизион
Его императорское величество, правитель Потета шел по гулким, пустым коридорам древнего монастира. Монарх размышлял о природе человеческого общества. Люди были одной из великих рас ойкумены, они смогли создать прочное и красивое общество. Людская культура зиждилась на огромных способностях к изобретательству и магии. Для того, чтобы обучать магов были созданы духовные школы - монастиры. Кроме чисто прикладных задач эти сосуды высокой культуры, алименты знаний, воспитывали в своих стенах и чиновников. Орден не был светским государством, здесь власть религии оставалась всегда первостепенна.
Чтобы сделать процесс управления закрытым, деяния государственных мужей были обезличены. А для того, чтобы направить их в нужное русло, они были подчинены тайным ритуалам.
Выработанный за столетия порядок практически не давал сбоев. Каждая людская провинция имела статус самостоятельной империи. А весь алый орден Альмаики представлял из себя конституционную федеративную монархическую республику. Подобное наслоение идей непосвященному казалось чем-то нелепым. Но на практике это позволяло снимать социальную напряженность и эффективно управлять разбросанными по всей ойкумене территориями царства людей.
Правил орденом первосвященник, Лорд-командующий. Предстоятеля избирала из своего числа императорская коллегия. Эти выборы происходили раз в десять лет. Однако, реальная власть в государстве принадлежала сенату и правительству. А сенат в свою очередь разделялся между двумя партиям. Аффирматорами и негативистами. Вся политическая жизнь ордена была сосредоточена на острие борьбы между этими могучими течениями. Выборы в сенат и определяли лидера государства. Каждые шесть лет та или иная партия получали сенатские мандаты. Лидер парламентской гонки формировал правительство ордена. Точно так же на местах, каждые три года люди выбирали местное правительство империй.
Но политическая власть была строго разделена с властью духовной. И хоть монархам не приходилось вмешиваться в реальную политику, их влияние трудно было преуменьшить. Монархи всегда оставались нравственными ориентирами для верных подданных.
Император приостановился у картины, висящей напротив большой обеденной залы. На картине был изображен совет императорской коллегии. Этому сюжету было более трехсот лет. Традиция явно прижилась.
Раскрылись высокие створки, и правитель Потета вошел в обеденную залу. Сотни пар глаз внимательно следили за ним. Император взмахнул рукой, произнес пару приветственных слов и разрешил приступить к трапезе.
За отдельным столом ректор-настоятель ожидал монарха. Когда император подошел к столу, ректор выдвинулся ему навстречу, низко поклонился и пригласил на почетное место.
Они перебросились парой протокольных фраз и приступили к еде. Император оставался немногословен. Нельзя сказать, что этот визит тяготил, напротив, ему даже хотелось приехать сюда. Но, более чем за полтора года, правитель Потета так и не смог ранее посетить свою альма-матер.
Изредка монарх смотрел и видел, что послушники, не поднимая глаз, осторожно рассматривают его. Это было понятно. Еще полтора года назад он не смел бы даже думать о том, чтобы сидеть за одним столом с ректором-настоятелем. Но сегодня ректор прислуживает ему.
Император исподволь окинул взглядом залу. И нашел того, кого искал. Милый дружочек сидел в третьем или даже четвертом ряду. Как и все остальные послушники, он не поднимал глаз, старался не нарушить предписанного этикета.