- Не выдумывай, Эл, мой департамент давно поставил всех настоящих шпионов на учет.
- Только не надо обольщаться.
- Иди ко мне.
- Нет.
- Что это зна...
Прошипел выпуль. Временный глава республики, полковник народной милиции упал навзничь.
Элек подошел к нему, осторожно закрыл глаза и с нежностью погладил по волосам.
Вот и все. Вот и конец.
Весна пришла по обыкновению внезапно. Еще вчера, кажется, было промозгло и сыро, а сегодня теплые лучи ласково грели землю. И она улыбалась в ответ, распускаясь побегами юной травы. Матфей сидел в высоком кресле обеденной залы и с нежностью смотрел на окружающее великолепие. Вызволение из плена осталось позади. Ужасы и переживания постепенно отходили на задний план.
Но то, что император увидел в гномьей республике совершенно выбило его из колеи. Если допустить, что Жилина стал тем человеком, который показал императору жизнь обыкновенных людей, жизнь небожителей, беззаботно парящих в гостеприимном небе, то маленький орк-генерал из молодой республики показал Матфею изнанку жизни.
Когда рептидоры вернулись с охоты в поселении было полно милиции. Но теперь это была хорошая, дружественная милиция. Элек с генеральским шевроном, теперь уже с двумя звездочками, радостно встретил монарха. Они дружески обнялись.
Во дворце Матфея принял Самуэрс Неррона. Теперь он ходил с тростью, сказалось ранение. Начальник народной милиции и глава республики официально принес извинения перед императором и попросил передать правительству ордена проект мирного договора.
Отбывая на родину, Матфей думал о том, каким интересным стал этот полёт. О том, что маленькая республика всё-таки одержала победу. И он почему-то был этому рад. Добрые гномы показались ему хорошими товарищами и друзьями.
Однако, когда император снесся со своим венценосным братом Лордом-командующим, то Жилина оказался недоволен такими результатами. Он хотел, чтобы Альмаика захватила больший кусок пирога. Но Матфей вполне верил своему правительству. Настоящие переговоры ещё предстояли.
Дома было на удивление хорошо и спокойно. Явилась на аудиенцию и грозная министр Аделаида Гигрон. Матфей смекнул, что сможет хорошенько поглумиться над бедной тёткой. И действительно всю встречу он так или иначе прививал ей чувство вины за то, что правительство рискнуло его жизнью.
Когда наступил благодатный кут Матфей решил снова поехать в родной монастир. Сейчас было лето, многие послушники разъехались по домам. В гулких, пустых стенах было прохладно и сыро.
Император для проформы пообщался с ректором-настоятелем. Но, как только представилась возможность, улизнул от него.
Отправившись гулять по монастирскому саду, принцепс отыскал того, ради кого приехал. Послушник Кроджер нашелся именно там, где ему следовало быть. Третья лавочка у южного края сада. Закрытая от посторонних глаз хитросплетениями дикого винограда, она словно плыла по морю одиночества.
- Ваше величество!
- Здравствуй, Кроджер.
- Я... м-м, мне...
- Не нужно, не вспоминай протокол. Давай поговорим без обиняков.
- Ваше величество, я очень виноват перед вами.
- Нет, Кродж, это я виноват перед тобой. Прости меня.
- Э-э. Конечно!
Они пожали друг другу руки, и словно тяжелый камень свалился с души потетского предстоятеля.
Полковник Соррел с супругой и маленьким сыном прощался в порту столицы гномьей конфедерации со своими родителями. Старый генерал хлопал сына по плечу и давал наставления. Диковинно сложились обстоятельства. Покровители из орочьей Ларты исполнили свои обещания. Соррел получил пост в администрации нового государства.
Вообще говоря, независимость рорарской республики была очень и очень номинальна. Огромные долги перед всеми великими союзами, тяжелейшие ограничения в торговле и прочее низводили на нет успехи незрелого суверенитета.
И все-таки орки не забыли идеи относительно коллаборационистского правительства. Пусть даже в очень ограниченном масштабе. Одним из таких соколов, проводников королевской воли должен был стать вполне себе обычный гном. Конфедерация Коларии была последним государством, которое признало независимость республики. По одной из секретных договоренностей полковник Соррел покидал родной Нивес, чтобы принять командный пост в правительстве Рорара.
Релена, его молодая супруга очень волновалась в предверии возвращения на родину. А юная наследница имени непрерывно капризничала.