- Потому что мы проиграли эту чертову войну! Как ты не понимаешь, этот недоносок поимел нас всех! Мы просрали, прости господи, всё, за что так дорого было заплачено!
- Ваше всевеличество, я не понимаю.
- Прости, Мэтти, прости. Но мне не дает покоя тот факт, что мы всё просадили...
- Я не согласен. Решение оказалось половинчатым, да. Трудным, да. Но не позорным, не проигрышным. Вот и в правительстве ордена...
- ...к чёрту эту политическую шваль! Они тоже хороши, мутили, мутили, да не вымутили ни хрена. Мэтти, я прошу тебя последний раз, поезжай в Поботлам. Хотя бы просто поговори с королем. Это вполне дельный мужик. Может, он тебя и услышит. Ты у нас считаешься за дурачка. Такой врать не станет.
- Спасибо, мой брат, спасибо. Я подумаю над твоей просьбой.
- Это не просьба, Матюша, это приказ премьер-министра. В бумажном виде передадут завтра в твою канцелярию. Сам протокол визита разработан и согласован. Боюсь, ты полетишь в Поботлам прямо из Согахова.
- Чёрт, Жилина, это уже чересчур.
- Прости, Мэтти, прости если сможешь.
Черный императорский баркалон легко взмыл в небо. Позади остались шпили городейника. Обязательный мультидекер сопровождения уже был впереди и кружил в ожидании государя.
Матфей с грустью смотрел в окно. Каждый раз, думая о Жилине, он видел что-то новое. Новую грань его натуры. Лорд-командующий был властилюбцем, но это разве не профессиональное качество? А вот дружбе все-таки что-то мешало.
- Интересно, как Жилина меня видит? Как равного или все-таки держит за разменную монету?
Матфей возвращался в мыслях к неприятному разговору с Командующим. Предстоятель ордена был жесток. Но с другой стороны эту жестокость на него накладывало положение?
В последние дни императору всё чаще стало казаться, что участь его незавидна. Когда в свите прознали про общение с Кроджером, того тут же сослали на Сшонев. Никакого общения кроме протокольного! Так они оберегали государевы решения. Но разве у Матфея есть решения? Разве он способен на что-то влиять? Просто фигурка в руках изощренных гроссмейстеров.
Там, в рорарской республике Мэтти впервые ощутил себя по-настоящему живым. И дело было даже не в смелом и хитром Элеке. В тот момент, когда Матфей исчез для всех, он вдруг смог почувствовать себя свободнее. Словно в том полузабытом сне.
...отринь их ропот и укор, беги туда, где нужен подвиг; забудь помпезности фурор, ищи товарищеский локоть - и в небе лысом или здесь, среди опасной, хмурой чащи; забудь о том, что счастье есть: живи в тягчайшем настоящем...
Эти мысли не давали покоя. Матфей прохаживался по роскошной каюте, думая о небе, о смысле своего бытия и о долге. Вот только знать бы перед кем?
Загонцы неслись вперед, что было мочи. Королевская охота славилась своей кровожадностью. Орки и так народ горячий, а уж когда дело доходит до охотничьего состязания, они превращаются в демонов.
Загонец правой руки барон Тинко бежал впереди всей облавы. Саблезубые рикки чуяли погоню, они метались по отходным коридорам. Но загонцы крепко держали их перед собой. Постепенно выдавливали диких кошек на королевский прицел.
Его благородие Ирнес Тинко побывал на множестве охот. И он хорошо улавливал настроение правителя. Сегодня что-то игривое, не серьезное.
Венценосный монарх был молод и полон отваги. В свои двадцать три года Барль Третий любил рукопашные сшибки с дикими зверями. Однако, как показалось загонцу, сегодня король этого не хотел. Поднялась страшная зимняя буря, почти ураган, колышки заносило снегом. Королевская рать, вся свита, придворная челядь без привычной радости брели по темному лесу.
А где-то далеко впереди монарх вместе со своим гостем, хлюпеньким альмаиканским императором ожидали рикки.
Ирнес зорко следил, чтобы хвостатая махина прыгала в нужную сторону. Загонцы шли поодаль, улюлюкая и трубя.
Перламутровый снег тяжелыми хлопьями падал на могучие сугробы. Постепенно видимость совершенно пропала. Засвежело. Косые жемчужные ручьи мгновенно забили всё вокруг.
И вдруг барон Тинко осознал, что потерял след. Он всматривался в непролазную чащу, но совершенно не видел ничего знакомого. По расчету, загонная команда должна была уже выйти на стрельбищный пятачок. Но за каждым новым поворотом открывалось что-то не то.
Его благородие закричал загонцам.
- Растянуться цепью! Ищите, сукины дети! Ищите короля!!!
И команда послушно растянулась между деревьями. Но чертов снег продолжал валить и валить. И ничего не было видно в этом белом, непроглядном мареве.