Выйдя на взлётный рубеж, Матиуш дал команду отплатить сбор. Когда приказчик фарватера поднял пригласительный сигнал на выходном транспаранте, «Бово» легко разбежался и грациозно ушёл в небо.
Поднялись на эшелон, Хло скинула в маршрутную обстановку курс и отправилась проверять насосы. Эти меканизьмы были очень старыми и ломкими. Они вечно доставляли Хлопот. Чтобы не остаться без давления в пневматике, капитан регулярно гонял сопилотку в качалку.
Хуже всего работал второй насик. Манжеты его так сильно стерлись, что их часто подворачивало. И тогда старый трудяга истошно взрагивал и хрипел. А в напорке сразу же падала сжатость. Хлойка осмотрела вторую машину. Злобный старикан ворчал, но продолжал накачивать магистральный объем.
И все-таки гномка ввела резерв. Пусть этому уродцу будет хоть немного полегче, подумала Хло. Первый, основной пока стоял в «тёплом» резерве. Его нужно будет ввести в дело часа через два.
Матиуш вел корабль спокойно и уверенно. Он привычно следил за полётными замерами. Скорость, высота, угол наклона корабля по осям. К огромному облечению капитана, ветер поддувал попутно. Толкающие моторы были выставлены на двадцать восемь процентов. Это был абсолютный минимум, чтобы не терять высоту. И то, если ветер заберут, придется поддать РУДы.
Видимость и трафик вселяли радость. Да, Матиушу пришлось много поставить на карту. Но, честно сказать, выхода не было.
Примерно три месяца назад главный комитет народной милиции опубликовал новый закон. Его норма значительно усложняла жизнь небольшим торговым гильдиям. А вот одиночек, кажется, ждало повальное разорение. Мудрый правитель республики резонно счёл, что пора одиночек уже прошла. Государство собирало запасы.
Конечно, несмотря на большие успехи во внешней политике, внутренний уклад жизни Рорара претерпевал тяжелейшие реформы. Народная милиция всё больше и больше расширяла сферы влияния. Другого выхода не было. Большие союзы уяснили, что раздавить новичка так, как они планировали, не вышло. На смену угроз, а потом благородной патетики, пришел трезвый деловой торг.
И тут выяснилось, что у рорарцев практически нету своих ресурсов. С большим трудом союзы государств перенесли часть торговли на менее выгодные направления. Да, они несли при этом значительные потери. Но для республики это вообще было смерти подобно. В очередной раз прокатилась волна пламенных призывов сомкнуть ряды.
Были организованы республиканские фонды вспомоществования. Но гномам просто нечего было туда отдавать. Главный комитет нармила ужесточил правила и порядки. Но и этих мер оказалось недостаточно. Вице-командующий народной милиции генерал-полковник Соррел всё чаще публиковал пламенные призывы.
Была поставлена йопера «Жизнь за меня!». В ней талантливые артисты Театера повествовали красочный эпизод войны семьдесят седьмого года. И вот впервые прозвучало новое определение. Отечественная война. Ото всюду сыпались пафосные истории, как молодая республика с честью выстояла супротив неслыханной агрессии Альмаики и Оркланда.
Матиуш с удовольствием сходил в йоперу. Он очень любил этот жанр. Впрочем, от«Жизнь за меня!» у него осталось двоякое впечатление. Грузный бас, исполнивший партию маршала Элькиона, выглядел неправдоподобно.
«М-о-о-о-олись за меня!» - Пел псевдоэлькион.
«О, нет, Гульхен! Нельзя молиться за юного царя, мне мили-и-и-и-ция не велит...» - Отвечал ему другой артист в партии полковника-предателя Красноразку.
Матиушу казалось, что в те дни, когда шла отечественная война, Элькион не был ни маршалом, ни командующим, ни начальником народной милиции. Но, с другой стороны, это ведь художественное произведение. Что называется, по мотивам.
Кстати, на премьере был и сам народный конфидент. Матиуш купил себе местечко на последнем ярусе балкона. А дородный маршал заполнял изрядную часть милицейской ложи. Было плохо видно его лицо, но сияющий, расшитый золотой канителью, парадный мундир с перекрещенными косыми палочками маршальского шеврона, словно бы горел каким-то величественным сиянием. После окончания, когда публика пять раз стоймя вызывала артистов на бис, командующий Гульхен довольно покачал головой и тоже сонно ударил три раза правой ладонью об левую.