- Да? А это как?
- Ну, не завтра, конечно, когда-нибудь. Покамест, можешь во вспомогательных частях послужить маленько, годик-другой.
- Что это за части, я не совсем понимаю?
- Это, сынок, чтобы ты знал, хорошие части, я бы сказал со своим почерком. Товарищество друзей народной милиции. ДНМы, мы их называем. Ступай, ступай, удачи, дружочек.
И Гса, воодушевленный тем, что не получил отказа, отправился по присутственным местам. Ему выдали новую грамотку, более грозную, почти такую же, как у настоящих милицманов. После этого гномик поехал в штаб ДНМ.
Но чуда не произошло. Вместо роскошного положения нармилов вспомогалы жили впроголодь. Эти части использовались для оцепления массовых мероприятий. Снабжение оставалось очень плохим. Молодого гнома поселили в вольном доме, дали койко-место. Кормёжка была отвратительной. И потянулись суровые будни простого охранника.
Очень скоро Гса понял, что жизнь здесь ничуть не лучше, чем на кроне, только дома он всё-таки мог что-то выбирать сам, а здесь за него всё решал комод, командир отделения.
Спустя три месяца первый лучик надежды промелькнул в плотно затянутом небе.
Однажды Гсу направили в оцепление большого поэтического съезда. Народные поэты читали свои возвышенные вирши, а лопоухие гномы пришли их послушать.
До Гса долетали обрывки патетической декламации. Он только кривился. Что такого нашли они в этом стихоплетении? Патер Джонодачко тоже любил стихи. Мог долгими зимними вечерами сидеть у камелька и читать буквезу лирических верлибров.
И вдруг со стороны улицы подбежала молодая гномочка. У Гса уже наметался глаз. Он смекнул, что девушка припёрлась без билету.
- Добрый сударь, не могли бы вы меня пустить?
- Девушка, девушка! Вы понимаете, что это стратегический объект? Сюда вход строго по билетному пропуску.
- Видите ли, добрый сударь, у меня был билет, но я его, кажется, обронила.
- Мне жаль, красавица. Могу посоветовать прийти в другой раз.
- Но, понимаете, мне бы очень хотелось попасть на съезд. Я люблю поэзы.
- Не могу вам помочь, простите, барышня. Служба.
- Ну, что вы заладили! Как не можете помочь, пустите меня туда!
- Это ведь большое преступление. У меня могут быть неприятности.
- Сударь, помогите ради всего святого.
- Хорошо, барышня, я пропущу вас.
- Спасибочки!
- Но вы мне будете должны одно свидание.
- Что? А, конечно.
- По рукам, барышня. Приходите завтра к театерному плацу часам к семи, хорошо?
- К семи я не могу, давайте уж лучше к шести.
- Договорились, буду вас ждать.
Девушка кивнула солдату и прошмыгнула к трибунам. Гса мечтательно задумался. Как хорошо всё вышло! Завтра у него будет свидание с горожанкой!
Впрочем, встреча чуть было не сорвалась. В самый последний момент Гсу хотели вызвать на очередное усиление. Чего ему только стоило отговориться...
Приехав на театерный плац по-модному, на эгоистке, гномик сразу пошёл к афишной будке. Ради торжественного случая Гса принарядился в парадный лапсердак. Новенький картуз с блестящей кокардой, совсем такой, как у нармилов, был залихватски заломлен чутка на нос. Гса даже хотел закурить папироску. Этой привычки у него, конечно, не было. Но гномик видел, как дымят старшие товарищи и тоже подумывал о том, чтобы начать.
Как и положено хорошенькой девушке, она опоздала на двадцать минут. Гса уже место себе не находил, искусал губы до крови. Впрочем, молодая прелестница появилась, но солдат её сперва не узнал.
- Сударь мой любезный! Не меня ли вы ждёте?
- Простите, барышня... Что??? Это вы? Как же я мог обознаться?
- Мне следует извиниться за опоздание.
- Пустое, я до сих пор удивлен...
Та вчерашняя замухрышечка превратилась в принцессу! Никак не меньше. Гса таращил на неё глаза, не в силах поверить. Гномка была одета в роскошный и очень дорогой наряд.
- Вы, полагаю, пытаетесь объяснить суть моего преображения?
- Ну, это мягко сказано.
- Тогда давайте начнет по порядку. Позвольте я назову своё имя.
- Ох, простите, госпожа! Это мне полагается представляться первым.
- Я вполне эмансипе, чтобы обращать внимание на старорежимный этикет. В обществе равных, женщина ни в чем не хуже мужчины.
- Да разве хуже? Лучше, уверяю вас!
- Меня зовут Данилея, а вот фамилию, простите, не смогу назвать. Государственный секрет.
- Ох, меня зовут Гса Любогохович.
- Очень приятно, товарищ нармил.
- Я не совсем нармил.
- Да? Я плохо разбираюсь в званиях, просто у вас кокарда на шапочке, как у моего батюшки. Похожая.