Разговоров было до вечера. Шкипер рассказал пару историй про здешних властителей морей. Почему всего пару, похоже, просто некому рассказывать. Нет у нас китобоев, сколько она может весить?
Вот опять же у нас ни как на Земле. Объявил благодарность наблюдателю и пулемётным расчётам отдельно и всему экипажу, в общем. Как радовались! В отсутствие крысиных гонок за материальным, как у нас ценится моральное вознаграждение.
Двадцать пятое июля воскресенье. Море
Чего-то я погорячился насчёт скучного морского круиза. После вчерашнего, до сих пор потряхивает. Глаз от моря не оторвать. Не у одного меня этот синдром. Вернёмся, надо будет нашим психологам показаться.
Зубки сантиметров по сорок каждый вделали рядом с рулевым колесом на мостике. На память. Вывод из происшедшего. Нужна артиллерия. И желательно скорострельная и бронебойная. Нам можно сказать повезло. Оружейники, насовсем всякий случай дали с собой короб с экспериментальными патронами. Пуля имеет повышенную проницаемость за счёт покрытия более твёрдым металлом. И на одном из пулемётов его поставили. Обычные пробивали сантиметров на пять, десять. А эти уходили в глубь. И осталось таких патронов штук пятьдесят. Маловато будет. По горячему, сегодня целый день отрабатывали встречу с морским чудовищем вплоть до вундервафли.
После обеда наблюдатель засёк акулу метров на десять. Бедняга, похоже, даже не поняла, чего на неё упало. Только ошмётки полетели.
Сегодня воскресенье, на материке народ отдыхает от трудов праведных, у нас суровые будни.
Двадцать шестое июля понедельник. Море
На горизонте мелькнул парус. Совсем не хорошо. Шкипер, правда, клянётся с такого расстояния, нас не срисуют. Подзорные трубы у них роскошь. Практически только у военных. Упомянул про три бригантины. Что были, комментировать не стали. Штук двадцать небольших корабликов, вместимостью человек до тридцати. И весьма многочисленный флот гражданских судёнышек разной вместимости. Мы, в сущности, в здешних водах типа линкора. Но если обнаружат, всякое может быть. А оно нам надо?! Нам бы тихо, по-пластунски подползти и уползти. И так уже с этой мегаакулойна всю округу нашумели.
Как мы в сущности люди глубоко сухопутные опростоволосились. Да и Урсула с Гансом туда же. Когда карту причесали, все посмотрели. В том числе и шкипер. Вот он и заметил робко, а у военных на картах течения обозначены. Все причастные сделали умные лица. А какое у меня выражение было, когда я узнал, что мы плывём параллельно попутному течению, которое добавляет километра четыре в час.
Двадцать седьмое июля вторник. Море
Сегодня немного за полночь момент истины. Приплывём или как там по морскому придём. Борис без конца проверяет наше местоположение. Шкипер тот спокоен, посмотрел из под ладони на горизонт и сообщил те же данные.
Всё вроде просто, подойти метров на двести к берегу. Я дёргаю переход, это минут пять в худшем случае и уходим. Время ползёт ужасно. По пятому разу гоняю ребят на предмет учебных тревог. К двум часам по полудню отбились от всего, что можно и не можно. Учитывая, что основное действо придётся на полночь, всем кроме дежурных, спать. Сам так и проворочался до вечера. Вернёмся, надо будет взять отпуск на недельку. Нервы, совсем уже ни какие. В том месте, где должны подойти к острову, по словам шкипера, ветровой карман. Ветра нет совсем. Заранее приготовили вёсла. Как назло сегодня обе луны за горизонтом. Темень, хоть глаза выколи. Вода гладкая, как стекло. Джонка скользит почти неслышно, едва журчит волна под форштевнем и поскрипывают вёсла.
Неожиданно Разбойник вскочил, ощетинился и негромко зарычал. Что дёрнуло, не пойму. Приказал зажечь прожектор. Мама дорогая! От берега к судну плыла огромная толпа людей. Секундное колебание и команда.
— Огонь! Гранаты к бою! Вёсла задний ход!
Первые были уже на расстоянии метров пятнадцать, когда джонка остановилась. Пулемёты уже сменили по коробу. Полетели гранаты. До берега с километр. Далеко, не достану. Луч прожектора высветил на пляже типа огромной хижины. Попавшая со второго раза мина, разметала сооружение. Переход, вспыхивая, пропускал сплошной поток людей. Их оттаскивали в сторону. Ранее прибывшие, пошатываясь, бросались в воду и плыли к нам. Вот вам сбылось. Миллион китайцев!
Завыла установка, залп накрыл толпу на пляже. Только дым рассеялся, поток возобновился.
— Чёрт! Задний ход! Держи дистанцию!
Ночное тропическое море плохое место для купания. То там, то здесь в свете прожектора, замелькали плавники. Увидев, что мы уходим, люди повернули назад, к берегу.
— Сколько же их было?!
— Тысяч десять, двенадцать. Не больше.
— Что делать будем. Время работает на них. При такой тактике, они нам подойти не дадут! Ладно, отошли на пару километров. Ляжем в дрейф.
Ночь прошла на нервах. Разбойник вёл себя спокойно. Время от времени шарили прожектором. На берегу вспыхивал переход, пропуская китайцев.
— Если с разгону?
— Остановят. Будут хватать вёсла, пока не замедлим ход, потом возьмут на абордаж. Просто завалят телами. И оставлять нельзя, их будет потом столько, что потом можем, и не справится.
— Так, а второй переход, где у нас?
— Остров, часа четыре ходу. В поперечнике километра три. Практически в центре. Охрана, человек сорок с собаками. Живут в посёлке на берегу. Там семьи и всё такое. Местность гористая, но не так, что бы совсем.
Двадцать восьмое июля среда. Архипелаг
Едва остров показался, спустили оба каноэ и восемь человек и собака, погребли в обход. Нормальные герои всегда ходят в обход. Джонка тем временем подошла немного меньше километра напротив посёлка. Глубины позволяли, бросили якорь. На берегу сразу засуетились. Даже пушка пальнула. Ядро попрыгав, булькнуло на полпути. Это что бы боялись ближе подойти.
Морская пехота, отмороженные на всю голову. Высаживаться на берег покрытый тропической растительностью, а вокруг ровная гладь моря, где совершенно не спрячешься, это какими надо быть. Разбойник вёл себя спокойно. Каноэ вылетели с разгону на песок. Теперь их на руки и бегом в джунгли. Спрятались, немного отдышались, сколько в хорошем темпе вёслами помахали, запыхались немного. С этой стороны скальная стенка метров пятьдесят высотой, остальное, крутой склон. Будем надеяться, нас не ждут.
Медленно и осторожно пошли вперёд. А вот и стенка. Вблизи видно, что нашему скалолазу на полчаса делов. Поднялся, сбросил верёвку, мы за ним. Плохо, что Разбойник остался внизу, дальше вслепую. Переход с той стороны вершины, метров семьдесят. Вроде близко, попробовал дёрнуть. Не получается. Ещё подойти надо. Ползком, метр за метром. Через каждые десять повторял попытку.
Собаки вылетели молча. Первую поймал на копьё, вторая сбила меня с ног. Упёрся рукой в горло, второй ударил в бок ножом. Огляделся. Ещё две лежали рядом убитые. Вот не зря народ у нас на охоту врукопашную ходит. Против наших диких соседей, не катят. Даже взвизгнуть не успели. Ещё несколько шагов. Дёрнул. Получилось! Теперь ходу обратно. Слетели по верёвкам со стены, сдёрнули их за собой. Вслед треснули несколько выстрелов. Поздно, попади, попробуй в этих зарослях. Бегом на берег. Вот он пузырь перехода. А теперь высший пилотаж, смертельный номер, исполняется впервые!
Минут пять на настройку и прыгнул. Вывалился у нас в деревне. Это что у нас здесь творится! Потом, всё потом! Дёрнул вход у нас. Опять прыгнул.
Вы когда нибуть прыгали с полкилометра без парашюта. И не советую. Лечу и дёргаю. Внизу двойная вспышка и пузырь пропал, потом удар. Открываю глаза. Полковник.
— Чего тут у вас?!
— Талибы!
— Какие такие, они же в Афгане?!
— Там свои, у нас свои, вчера налетели мигранты, числом около трёх сот. Еле отбились. У нас раненые.
— Давай, закидывай.
Пока раненых заталкивали к нам, полковник рассказал. Это по всей стране. Несколько миллионов приезжих получили, словно по мановению волшебной палочки оружие и напали на всё что шевелиться. Кое-где добились успеха, но вроде сейчас их давят. За кордоном было рыпнулись, про общечеловеческие ценности. Но нашли аргументы, успокоили.