— Хлам, — сказал он и пожал плечами.
Его ответ вызвал у Энн улыбку. Взяв с полки антикварное блюдо, она хотела показать его Питу, но увидела, что ее спутник, насупив брови, смотрит на парочку за окном. Мужчину Энн знала.
— Пит, ведь он был у тебя на вечеринке!
— Да, и его зовут Мартин. — Он презрительно пожал плечами. — У него очень милая жена.
Но и без подсказки Пита Энн определила, что жгучая брюнетка, стоявшая за витриной, не относилась к числу гостей, которых она видела в доме Пита.
— Боже, как скверно! — пробормотала она. Пит разделял ее отношение к происходящему, но ему не хотелось говорить сейчас, что все его попытки удержать приятеля от большой ошибки не увенчались успехом.
— Какое уродство! — сказал Пит, оглядывая раму для зеркала, перед которой они остановились.
— Древняя, — поправила Энн. Пит пробежал глазами по полкам.
— Тут все древнее, — скривил он лицо. Энн засмеялась и повела его на выход.
На улице они попали в водоворот людей, возвращавшихся на работу после ленча. Пропустив женщину с двумя тяжелыми сумками, Энн едва не столкнулась с молодым человеком, который выбежал из вращающихся дверей. Жестом собственника Пит прижал Энн к себе. Парень, чуть не задевший ее, был новичком в адвокатской конторе.
— Что, Нед, гоняют тебя по всему городу?
— Восемнадцать часов в день. — Парень остановился.
Пит ухмыльнулся, поймав его взгляд, обращенный в сторону Энн. Он и сам знал, как мило они смотрятся, прижавшись друг к другу.
— Твой ленч? — спросил он, указывая на сумку в руках у Неда.
— Фрэнка.
Пит с трудом удержался, чтобы не нахмуриться. Парнишка пришел работать сюда, чтобы постичь азы адвокатской работы, а не в качестве мальчика для посылок.
— Хочешь немного поработать со мной? — Лицо Неда просияло.
— Конечно. Для меня это было бы фантастической удачей. Спасибо. — Он хотел было повернуться, но остановился и добавил: — Огромное спасибо.
— Это чудесно. — Энн старалась говорить легко и беспечно, но это оказалось непросто — ощущение близости взволновало ее.
— Он никуда не пробьется, если и дальше будет заниматься всякой ерундой.
Кажущаяся твердость в его голосе не убедила Энн.
— Ты упорно не хочешь признаться в своей слабости.
— Какая еще слабость, — отмахнулся Пит.
— Помощь утопающим: Норме, Лолите, этому вашему новобранцу. Причем помощь без какого-либо расчета получить за нее что-либо. Бьюсь об заклад, в детстве ты подбирал заблудившихся детей.
— А вот и нет, — засмеялся Пит. — Мне хватало двух моих братьев и самого себя. На прочее времени не оставалось.
Она упорно не отводила от него глаз.
— Зато появилось время теперь.
— Я бы хотел быть благородным и великодушным, но, увы, это не про меня. — Он улыбнулся. — Просто у меня куча работы, и его помощь будет как раз кстати.
— А Норма? — не отставала Энн. — Какая тебе корысть чистить снег перед ее домом?
Вместо ответа он придвинулся ближе и поднял ей воротник пальто. Озорная улыбка заиграла на его губах.
— Что касается Нормы, то я обожаю ее шоколадное печенье.
— Боже, какое изобилие скрытых мотивов. А чего ради ты помогаешь мне?
Он лукаво улыбнулся. Она пробудила в нем то, что он до сих пор не испытывал, а если и испытывал, то было это в далекой молодости и больше никогда не повторялось.
— Знаешь, чего ради?
Горячая волна пробежала по ее спине. Ветер хлестал их лица, но Энн этого не замечала. Из разноголосого говора толпы она слышала лишь его голос — мягкий, теплый, он обволакивал ее. Скорее от нервного возбуждения, чем от веселья, она рассмеялась.
— Я думала, ты человек железной логики, — сказала она негромко.
Их глаза встретились.
— Логика бессильна против этой чертовщины. — Кончиком пальца он обвел ее губы.
Подвывал ветер, сердце бешено стучало. Она стояла, словно зачарованная. Он улыбнулся и несколько отстранился. Но теперь не спасала и дистанция, разумно удерживаемая ими. Тепло его прикосновения так и осталось на ее губах.
Глава 7
Энн еще не приходилось сталкиваться с человеком, который бы до такой степени нарушал строй ее обыденной жизни. Всякий раз, соприкоснувшись с ним, она ощущала, чего она лишилась, оставшись одна, без мужа, без мужчины. В конце концов она не только мать, но и женщина с физиологическими потребностями, которые нельзя просто так проигнорировать.
По утрам она стала просыпаться в чувственной истоме. Но она знавала людей, которые вожделение называли любовью. Энн никогда не смешивала два эти понятия.
Однако любовь чревата осложнениями, в особенности для женщины, уже имеющей ребенка. Мужчина может любить женщину, но это не означает, что он любит и ее ребенка. Энн знала женщин, которые сломя голову бросались на поиски нового счастья взамен несостоявшегося. Искренне желая им удачи, она ощущала себя неспособной на подобную вторичную попытку.
Но в ее отношениях с Питом о любви не было и речи. Это лишь влечение. Да, она стремилась быть с ним, жаждала вновь почувствовать его сильные руки вокруг своего тела — этого она не может отрицать. Но она еще и мать и отвечает за судьбу крошечного существа.
Посмотрев на часы, Энн помешала кашу и побежала в комнату Рейчел. Минутой позже она уже сажала Рейчел на высокий стульчик для кормления. Каша не успела подгореть. «Еще чуть-чуть, моя сладкая», — заверила Энн дочурку.
Рейчел заплакала, откинулась назад и нетерпеливо зашевелила ножками. Энн запела ей песенку, отыскивая в ящиках ложку Рейчел, и, не найдя, достала запасную. Она уже направлялась к столу с тарелкой в руках, когда зазвонил телефон.
Энн поставила тарелку на стол, взяла Рейчел и подбежала к телефону.
— Алло! Слушаю! — сказала она и шепотом стала уговаривать девочку не плакать.
— Она что, проголодалась?
— Пит? Но ведь сейчас только половина седьмого. С каких пор ты начал вставать так рано?
Пит улыбнулся, уловив нотку заботы в голосе Энн; он одним рывком раскрыл гладильную доску.
— С недавних, — ответил он, бросил на доску рубашку и начал гладить. — А все твое влияние.
Энн зажмурилась от удовольствия, в полной мере оценив жертву, на которую он шел, чтобы позвонить ей. Рейчел снова захныкала.
— Найди на вечер няньку, и я отвезу тебя в одно сказочное место.
Нежность в его голосе обволокла ее и лишила всякого самообладания.
— Так теперь ты занят лишь тем, что кружишь голову бедной девушке? — спросила она насмешливо, рукой скручивая и раскручивая телефонный провод.
— Как это ни больно признать, — со вздохом сказал Пит, разглаживая воротник рубашки, — именно этим я и занят.
Она засмеялась.
— Ну, так что, Энн, в семь вечера? Никакие отговорки уже не имеют смысла. — Да и зачем отговорки? Он не собирается всерьез врываться в ее жизнь, диктовать свои условия. Правила игры обговорены, и отказ одного не обидит другого.
— Буду ждать тебя у Нормы.
— Я заеду за тобой.
— А по-моему, не стоит. Мне нужно подбросить Рейчел Норме. Разумнее, чтобы я пришла к тебе. — Пит досадливо поморщился.
— Ладно, уговорила. Один ноль в твою пользу.
— Пит!
— Да? — спросил он, снова подняв трубку к уху. Ты, случайно, не находил ложку, которой я кормлю Рейчел?
— Случайно находил, — засмеялся он. — Ну, до вечера. Я буду дома.
— Возможно, возможно, — сказала она.
Он положил трубку и счастливо засмеялся. Ее «возможно» звучало для него как миллион «да».
Подхватив глаженую рубашку и зацепив пальцем упаковку печенья для завтрака, он прошел в спальню. Даже когда она отворачивала от него свой нос, он ее хотел. Он хотел ее чуть ли не с первой встречи.
Пит спрашивал себя, что, собственно, так притягивает его к этой женщине? Красота? Это очевидно. Бойцовский дух? Безусловно! Он не мог не восхищаться ею. Итак, он имел дело с нежной, красивой женщиной, обладавшей отменным чувством юмора, которая навстречу всем испытаниям судьбы шла с высоко поднятой головой. Это звучало неправдоподобно идеалистически, но было правдой.