В пять вечера Энн поспешила домой, прихватив с собой вечернее платье. Прилавки универмага ломились от самых экстравагантных моделей, но она выбрала простое красное платье из шелка со струящимися ленточками-«спагетти» и небольшим жакетом к нему.
Дома она бросила целлофановый пакет на стул и схватила телефонную трубку. Энн была из тех людей, которые бросят все, чтобы ответить на звонок.
— Слушаю.
— Что, не вовремя? — со смехом приветствовала ее Кэрин.
— Вовсе нет. Я так рада услышать тебя, — и, вытащив из дамской сумочки маникюрный набор, Энн рассказала Кэрин о неприятностях с печкой.
— Какой ужас!
Энн достала лак для ногтей.
— Извини, что я сразу начинаю с неприятных новостей.
— Да я не про это! Печка уже давно дышала на ладан, так что мы с Филом ожидали, что однажды проснемся в заиндевевшей комнате. Плохо, что это произошло именно с тобой. Что же делать? Тебе ведь нужно где-то укрыться от Джерома. Разве ты чувствуешь себя в безопасности дома?
— Конечно, нет. Но посуди, не могу же я оставаться в твоем доме или у Пита…
— Стоп-стоп! Повтори, — перебила Кэрин. — Когда это ты оставалась у Пита?
Энн пришлось выкладывать подруге происшествия последних дней.
— Не могла же я оставаться там и дальше, — повторила она и для убедительности добавила: — К тому же он варит ужасный кофе.
Кэрин разразилась на ее слова хохотом.
— Да, но все остальное в порядке, не так ли? Как я тебе и говорила?
Энн нечем было крыть, и она промолчала. Деликатность никогда не была отличительной чертой характера Кэрин.
— Хо-ро-шо! — произнесла она, растягивая слоги. — И что же между вами происходит? Что-нибудь уже было?
— Ничего.
— Что между вами было? — спросила она с еще большим нетерпением. — Он тебе звонил после этого?
— Да.
— Назначил свидание?
— Да!
— Слушай, почему мне каждое слово приходится вытягивать из тебя?
— Просто он не из тех мужчин, что отводят женщине большое место в жизни, не говоря уже о женщине с ребенком.
— Ты собираешься за него замуж?
— Нет, — подчеркнуто сухо ответила Энн. — Я вообще не собираюсь замуж, и тебе об этом известно.
— Тогда в чем проблема? Будь с ним. Наслаждайся жизнью.
Наслаждайся жизнью, мрачно подумала Энн. Легко Кэрин говорить об этом, подумала она и часом позже, останавливая автомобиль перед домом Нормы.
Растянувшись на софе, Пит жевал печенье. Он чувствовал себя раздраженным. Спустя какое-то время после телефонного разговора с Энн ему вдруг показалось, что она может не зайти к нему. Тиканье часов отдавалось в его мозгу. Он попробовал уверить себя, что нет оснований ощущать себя обманутым. Она ничего твердо не обещала.
Пит разжевал еще одно печенье и подошел к окну.
Сквозь снежную пелену он увидел машину, поддерживаемую домкратом, под которой лежала Энн.
Пит выругался, натянул куртку и распахнул дверь.
— Ты не могла пройти несколько шагов и попросить, чтобы тебе помогли? — закричал он, заглушая завывания ветра.
Женщина поглядела на него снизу.
— Ты что, не слышишь меня?
Она подула на озябшие руки и вылезла из-под машины.
— Чем ты занимаешься? Ты вообще не должна этого делать! Никогда, слышишь?
— Я уже делала это раньше, — с раздражением ответила она.
Пит побагровел. Рядом с этой хрупкой женщиной, ремонтировавшей на морозе сломанный автомобиль, он ощущал себя выброшенной за ненадобностью вещью.
— Отойди.
Энн притихла и посмотрела на него.
— Но мне нужно починить это, иначе я не смогу…
— Отойди! — Пит шумно дышал на морозном воздухе, глаза его сощурились. Ты не смеешь этого делать, если я здесь.
Энн, крепко сжав зубы, затягивала болт.
— Не будь тупицей, — бросила она ему. — Если бы тебя здесь не было, я бы благополучно справилась сама.
— Хорошо, но я уже здесь. — Молниеносным движением он ухватил женщину за руку и вытащил из-под машины. — Ступай в дом. Я все сделаю.
Скорее от тона, чем от слов, Энн разъярилась.
— Я бы не сказала, что повадки неандертальца тебе к лицу.
Несмотря на темноту, он разглядел, что глаза ее горят возмущением. Это предостережение, но отступить он уже не мог. У него руки чесались хорошенько проучить ее, но, сдержавшись, он сказал:
— Для начала перенеси Рейчел в дом. — Пылая гневом, Энн резко отвернулась. Если ему хочется строить из себя истинного джентльмена, пусть делает, что ему взбредет в голову.
— Ужин на кухонном столе! — крикнул он, прежде чем нырнуть под машину.
Энн вошла в дом и стала пристраивать ребенка в гостиной. Она подумала, что ее пребывание здесь может надолго затянуться. Затем женщина прошла на кухню и обнаружила две остывшие яичницы-глазуньи — результат его кулинарных усилий, но это она есть не захотела.
Пит приготовился к генеральному сражению. Через четверть часа, войдя в дом, первое, что он заметил, была Рейчел, которая безмятежно спала.
Ее мать Пит обнаружил на кухне держащей ложку для кормления ребенка. Энн выглядела далеко не безоблачно. Лицо ее по-прежнему было сердито.
По природной своей осторожности Пит решил, что лучше оттянуть момент лобового столкновения и дать ей еще несколько минут, чтобы остыть, а потому этот тонкий психолог сразу шагнул к раковине. Вода с шумом полилась из крана и рассеяла тишину, создававшую еще большее напряжение. Он хочет дать больше, чем эта женщина готова принять, и нестыковка злит его. Пит вымыл руки, окоченевшие на морозе, и медленно повернулся к Энн.
— Все в порядке. — Он поглядел на ноги, готовя себя к ответным словам. Ее же слова будут означать, что она навсегда уходит из его жизни. — Теперь можешь на меня кричать.
Лицо и волосы его были мокрыми; нос — красный, как у клоуна. Энн посмотрела с раскаянием и подумала, что только неблагодарная стерва не ощутила бы признательности к человеку, который мерз ради нее.
— А за что я должна на тебя кричать? За то, что ты мерз, пока я сидела в тепле?
Пит ошеломленно потряс головой. Почему ему приходится вновь и вновь разгадывать ее? Сколько раз эта женщина озадачивала его.
Пит шагнул ближе, и теперь лишь несколько дюймов разделяло их. Не удержавшись от искушения, он провел пальцем по ее шее.
— Так ругани не будет?
Энн засмеялась, расслабившись. Он заглянул в ее глаза и заметил еле сдерживаемое желание.
— Могу подумать над этим. Попозже. — Ей хотелось выглядеть спокойной, но жилка, дрожащая на виске, выдавала ее состояние. — А пока — спасибо.
Она огляделась.
— Я тут увидела глазунью и подумала, что не хочу есть, а вот ты даже не поужинал.
Энн пришлось остановиться, потому что его пальцы начали расстегивать пуговицы ее пальто.
— Твой ужин… — Желание пронзило молодую женщину. Достаточно шага назад, и можно все остановить, но она не хочет этого делать. — Разве ты не голоден?
Он стащил пальто с одного плеча, затем с другого.
— Голоден, — пробормотал он. — Но еда тут ни при чем.
Множество самых противоречивых ощущений наполняло ее.
— А что же тогда ты имеешь в виду? — тихим, чуть хриплым смехом засмеялась она, пронзенная радостью и желанием.
— Откуда я знаю, что имею в виду, — прошептал он, вдыхая ее запах. — Одно я знаю, что от этого не убежишь.
Энн ощутила, что ноги у нее подкашиваются.
— Я узнал, как ты целуешься, — прошептал он у самой ее щеки. — Я почувствовал, что это такое, когда твои руки обнимают меня. — Это все, что я знаю.
Страсть поглотила ее, качнувшись, она оказалась еще ближе к нему.
— Ты всегда такой упрямый?
— Нет. Я понял, что хочу тебя. Слишком сильно. Чертовски сильно.
В ушах ее пульсировало, она взяла ладонями его лицо и прильнула к его губам, страстно желая того, что еще недавно отрицала.