— Но эта злоба возвращается к твоему же отцу. Узнав правду, он сможет от нее избавиться. Мне же он не верит. Кристина, ради его же блага, расскажи ему все, — взмолилась Энн. — Он на таком взводе, что…
— Хватит мне рассказывать о нем. Я-то видела, как он воспринял смерть Кита. — При виде уходящей Энн она снова вспыхнула. — И я не желаю больше когда-либо слышать ложь, которую ты возводишь на моего отца.
Но Энн уже с грохотом закрыла наружную дверь, так что эхо разнеслось по коридору.
Пит скорчил гримасу, заметив красную сыпь на спине у Рейчел.
— Ого! Бьюсь об заклад, эта штука должна болеть.
Рейчел вместо ответа заагукала и схватила рукой свою ногу.
— Н-да, мне даже глядеть на нее больно, а каково же должно быть девочке. — Он пробежал взглядом с десяток бутылочек и баночек на туалетном столике. Придерживая Рейчел за грудку, он нагнулся, чтобы получше прочитать наклейки. Все эти средства претендовали на то, чтобы наилучшим образом устранять раздражение от пеленок и подгузников. — Ладно, попробуем это.
Рейчел переправила ногу прямиком в рот.
— Что, проголодалась? — Пит размазал липкий белый крем по спинке девочки. Если даже он что-то неправильно понял, наружное средство в таких маленьких дозах едва ли причинит вред. Затем Пит благоговейно обернул ребенка в подгузник. — Ну что, я все сделал правильно?
Девочка улыбнулась и что-то загулькала, как бы вынося ему вотум доверия.
Одними кончиками пальцев он запихал крошечные ножки и ручки в то, что про себя назвал пижамой Рейчел. Застегнув последнюю застежку, он сам себе прочитал лекцию о необходимости везде быть смелым, и только после этого снова взял малышку на руки.
Она спокойно лежала, прижавшись головой к груди дяди, пока тот медленно брел на кухню. Ничто не предвещало каких-либо новых испытаний, и Пит позволил себе чуть успокоиться. И вдруг неожиданно на него нахлынули чувства. Карие глаза смотрели приветливо и доверчиво, и у мужчины перехватило горло. В памяти вспыхнули воспоминания тех дней, когда он обнимал братьев, разбивших себе колени или маявшихся от скучных и безрадостных праздников.
Пит остановился и нагнулся, чтобы поцеловать ребенка в лобик. Тепло внезапно согрело его изнутри. С усмешкой он подумал, что до сих пор знал, чего хочет от жизни, но маленькая девчушка заставила его усомниться, так ли это на самом деле.
По дороге домой Энн пыталась унять обуявший ее гнев. Но раздражение против себя и всех на свете не оставило ее даже тогда, когда она открыла двери дома.
Пройдя через кухню, женщина заметила, что банка со свекольным пюре стоит почти нетронутая, и почувствовала, что ее злоба перемещается с Кристины на Пита. Он что, не кормил Рейчел? Энн свела брови при виде целлофановых оберток от кремовых пирожных, разбросанных по столу, и поспешила в спальню. Если он, не дай Бог, накормил ее этой уличной дрянью!..
Мысль ее осталась незаконченной, и Энн замерла на пороге, Пит сидел на стуле возле окна и баюкал уснувшую Рейчел, прижимая ее к себе как родное дитя.
Сердце сжалось, и слезы хлынули из глаз прежде, чем Энн успела остановить их. Как же она была несправедлива, как могла закрывать свою душу от человека, с такой любовью держащего ее дочь в своих объятиях.
— А, ты вернулась, — сказал он негромко, повернув голову от окна.
Существовал только один способ вести разговор и при этом не таять, как воск от огня. Энн подошла ближе и сняла пальто. Она не могла позволить, чтобы мгновение нежности выбило ее из колеи.
— Я обратила внимание, что свекла стоит нетронутая. Ты что, не кормил Рейчел?
Пит уловил нотки гнева в ее голосе и списал их на неудачный разговор с Кристиной.
— Я накормил ее грушевым пюре. Мы решили, что свекла сегодня у нее не в чести.
Мы решили. Энн почувствовала, как силы вновь покидают ее, и она теряет самообладание. Она тут же отогнала это состояние, но делать вид, будто в ее отсутствие ничего не произошло, было по меньшей мере неразумно. Пит обрел часть самого себя, ту часть, от которой отрекся еще несколько лет назад. Энн никогда не сомневалась в его способности любить глубоко и всерьез. Она ощущала это в каждом прикосновении, в каждом упоминании о братьях, видела это всякий раз, как он приходил на помощь другим.
— Эй? — Ее дочь все еще сладко спала, прижавшись к его груди. — Что там с Кристиной?
Отрицательно покачав головой, она отвернула кран в раковине ванной комнаты.
Пит очень рассчитывал на успех в переговорах с дочерью Бэррета-старшего. На протяжении всего дня он щадил нервы Энн, ничего не рассказывал ей о сцене в своем кабинете. Склонившись над колыбелью, мужчина уложил Рейчел и подождал, пока Энн вновь появится в дверях ванной.
— Боюсь, что это день плохих новостей, — сказал он с напускной беспечностью, надеясь, что она воспримет его слова примерно так же. — Джером приходил ко мне.
Она чуть не уронила из руки стакан.
— Сюда?
— В офис.
— Зачем? — Только теперь она поняла, как была глупа. Иначе бы давно сообразила, что ненависть Джерома так или иначе должна обрушиться и на Пита. — Боже, я так бесконечно устала от того, что он разрушает мою жизнь, а теперь он переключился на тебя. — Что ему надо?
Несчастная заметно побледнела, в глазах появилось беспокойство.
— Ничего существенного, — на ходу соврал Пит. — Джером пытался найти во мне союзника.
— Что же, выходит, он знает, что я здесь?
Пит приблизился к ней вплотную. Уж не поэтому ли он до последнего момента оттягивал рассказ о визите ее свекра. Он понимал, что женщина вновь почувствует себя загнанной в ловушку и его дом перестанет быть для нее укрытием.
— Он знает, что мы вместе, и больше ничего.
— Разве этого мало? — Энн показалось, что стены вновь стали давить. — Он теперь придет сюда.
Присев, Пит похлопал рядом с собой по матрасу.
— А почему бы тебе не прийти сюда?
Ноги ее не слушались, и тогда он поймал ее за руку и усадил рядом. Ощущение собственного бессилия надломило эту стойкую натуру. Она устала от бед, устала без конца оглядываться по сторонам в поисках преследователя.
— Ты просила обойтись без обещаний. Но на этот раз я ослушаюсь. — Она отвернулась, но он взял ее за плечи и повернул к себе. — Обещаю, что он к ней пальцем не притронется.
Энн хотелось верить. Боже, как ей хотелось чувствовать себя защищенной, чувствовать, что есть кто-то, на кого она может опереться. Он прижался лбом к ее лбу, словно перетягивая на себя ее заботы.
— Верь мне. — В словах его было больше искренности, чем она могла ожидать. С тех пор, как они вторглись в его жизнь, этот человек совершенно изменился. Прошло то время, когда Энн могла сказать себе, что утром уйдет из его дома, и все станет точно так же, как было до встречи с ним.
— Ты веришь мне? — спросил Пит, прижавшись губами к ее виску.
Отчаяние, равного которому она не испытывала, бросило ее к нему.
— Да, верю, — прошептала обессилевшая женщина и припала к его губам своими губами и обвила руками его шею. И вновь его губы заставили забыть обо всем. Этого она и желала сейчас больше всего на свете.
Упав на спину, она увлекла любимого за собой, словно бы впитывая в себя его силу и решительность. Запустив руки под его рубашку, она вытащила ее. Проложив пальцами дорожку через его живот к молнии его брюк, Энн услышала прерывистый вздох. Она не просто хотела этого мужчину, она нуждалась в нем, и ничего не могла с собой поделать.
Обезумев, женщина торопила его, выгибала бедра, страстно желая слиться с ним. Она не хотела сейчас нежности и осторожности, она жаждала ощутить его силу и власть, его мужское превосходство и мужское нетерпение.
Сорвав с нее остатки одежды, Пит отбросил их в сторону, помедлив только для того, чтобы скользнуть пальцами по обнаженному телу. В голове застучало, когда его губы поймали ее грудь и влажный, горячий язык прикоснулся к соску. Она отчаянно устремилась навстречу туману забытья, закрыв глаза и отдавшись тому наслаждению, которое захлестнуло ее. С каждым движением его пальцев, прикосновением губ она все больше погружалась в сладкую бездну, умоляя об одном, чтобы он как можно скорее слился с ней. Чего бы он сейчас ни желал, она желала того же.