— Ты слышала о Саре? — спросила она. — У нее должен вот-вот подоспеть срок.
Китти кивнула.
— Я со дня на день жду приезда Романа. Она должна была разродиться еще неделю назад.
Но шла за неделей неделя, и Китти, не получая никаких известий, начала беспокоиться.
— Ну, немножко запаздывает, что здесь такого? — утешала ее Эстер Уортингтон.
В один из таких дней напряженного, беспокойного ожидания известий из Хэрродтауна Китти собирала свои книги, заталкивая их в матерчатый мешочек, когда с удивлением заметила, что Кезия Кэллоувэй, которая пять минут назад ушла домой, снова появилась в классе. В такую теплую погоду ученики обычно торопились домой, но девочка, похоже, спешно вернулась назад. Она стремительно вошла в дверь блокгауза, волосы ее развевались.
— Ты что-нибудь забыла, Кезия? — спросила Китти.
— Нет, мэм… — тяжело дышала она. — Мама говорит… Вы не могли бы сейчас прийти к нам, госпожа Китти?
Встревоженная срывающимся голосом Кезии, Китти захватила мешочек и отправилась следом за ней. Снаружи ярко светило солнце, хотя на западе скапливались темные грозовые тучи, а ветер задувал все сильнее.
— Что-нибудь случилось с твоей мамой? — допытывалась у нее Китти.
Но девочка, не слушая ее, неслась вперед как молодой олень.
— Нет, мэм, — и поманила Китти взмахом руки.
Они нашли Элизабет в одном из блокгаузов: она с тяжелым выражением лица разговаривала с невзрачным конопатым юношей.
Увидев приближающихся к ним дочь и Китти, Элизабет осеклась.
— Китти… Господи, Китти… Какие дурные вести… Это Ларкинг Мозер… Когда мне сообщили о его приезде из Хэрродтауна, я захотела выяснить, знает ли он Романа с Сарой…
Адамово яблоко юноши заходило ходуном.
— Кто же в Хэрродтауне не знает Романа Джентри и его миссис?! И мне ужасно не хотелось стать вестником беды…
Вздохнув, Китти повернулась к Элизабет:
— Значит, выкидыш…
Она качала головой, жалея Сару и Романа. Боже праведный, какой удар для Романа!
— Нет, мэм, — сказал Мозер. — С ребенком все в порядке. А вот несчастная госпожа Джентри умерла в родах… Она была такой хорошей женщиной… Настоящей леди.
Подгоняемые порывами ледяного ветра облака закрыли почерневшее небо. Китти, похолодев, беспомощно прислонилась к стене блокгауза.
— Боже мой… — Элизабет с осунувшимся от горя лицом взяла ее за руку. — Он говорит, что это случилось две недели назад…
Огонь в камине погас, осталось лишь мягкое красноватое свечение кучки углей. Китти, лежа в кровати с открытыми, уже сухими глазами, прислушивалась к барабанной дроби дождя о крышу хижины. Почему-то она думала о Майкле, вспоминала ночь, в которую у нее начались роды. Тогда тоже шел дождь. Интересно, шел ли дождь, когда рожала Сара, когда она умирала?
Вновь на глаза выступили слезы. Сара… дорогая, милая, прекрасная Сара…
— Да упокоит Господь твою душу! — прошептала Китти.
Они с Элизабет пошли тогда к Джону Холдеру. Джон сразу же согласился со своим отрядом сопровождать их до Хэрродтауна.
— Мы с Фанни так часто вспоминали этого ангела — Сару Джентри, — тихо произнес он.
Они решили выехать рано утром на следующий день. Майкл останется с Эстер.
Закрыв глаза, Китти постаралась больше ни о чем не думать. Дождь по-прежнему барабанил по крыше, его ритм завораживал ее… Вдруг раздался резкий стук в дверь, и она, вздрогнув, вскочила.
— Кто там? — Она потянулась за шалью. Майкл зашевелился в кроватке, перевернулся на другой бок.
— Роман… — донесся ответ, заглушаемый шумом дождя. Но Китти сразу узнала этот голос, и у нее перехватило дыхание.
Подбежав к двери, она отодвинула засов и широко распахнула ее.
— Роман… ах, Роман, это ты…
Китти узнала его не сразу: изможденное лицо было обтянуто сухой кожей, глаза лихорадочно горели. Из открытой двери на нее заносило капли дождя — холодные и колючие. Схватив Романа за руку, она втащила его за собой в комнату и захлопнула дверь. Скаут промок до нитки, струйки воды текли с полей шляпы прямо ему под ноги.
— Господи, Господи… — суетилась Китти, — иди сюда, поближе к огню!
Взяв кочергу, она разворошила тлеющие угли, и огонь вспыхнул с новой силой. Бросив сверху полено, она вернулась к нему.
— Ты весь промок до костей, сейчас принесу тебе кое-что из одежды Каллена…
— Нет, не нужно, — остановил ее Роман. — Моя скоро высохнет на мне.
Сняв шляпу и куртку из оленьей кожи, он повесил их поближе к камину. Огонь, разгораясь, весело трещал.
— Я все знаю, Роман. — Почувствовав, как слезы снова обожгли глаза, она стиснула зубы.