Артиллерия медленно, тяжело и неудержимо катилась на запад, к Будапешту. Балинт с восторгом взирал на эту могущественную, целеустремленную силу. Но вдруг сердце его пронзила внезапная боль. Мелькнула мысль: «Ведь эти орудия идут на Будапешт…»
На какую-то долю секунды предстали перед ним Цепной мост, Андялфёльд[69], рабочие кварталы Уйпешта и прекрасное здание Национального музея… Но уже в следующее мгновенье он снова овладел собой.
«Даже огонь наших пушек служит больше строительству будущего, чем тысячи иных мирных заверений».
— Что скажете, товарищ Драваи, о нашей артиллерии?
— Великое счастье — такая могучая сила! — ответил Драваи.
«Виллис» благополучно выбрался опять на шоссе. Теперь предстояло обогнать только автокараван с продовольствием и небольшую колонну легких танков. Когда остались наконец за спиной и танки, перед «виллисом» открылась «зеленая улица».
— А здешний-то снег сыплет, совсем как у нас дома! — с уважением заметил шофер. — Да и холод мало чем уступит.
— Главное, шею себе все-таки не сломали! — сказал Балинт.
Уже стемнело, когда «виллис» достиг Ясапати.
Девушка-регулировщица указала, где разместилось политуправление фронта. Явиться туда было надо обоим: и Балинту и Драваи.
Дежурный офицер сразу отослал их обедать, а через полчаса они вновь доложили о своем прибытии. Балинта принял начальник политуправления, а Драваи в сопровождении молодого офицера отправился туда, где его ждали.
Генерал-майор вызвал Балинта в Ясапати по делам «Венгерской газеты».
— Вы пишете для населения освобожденных районов, товарищ майор, хотя здесь и выходят уже венгерские демократические газеты. Конечно, выпуск газеты, которая дает правильную и точную картину политики Советского Союза, очень нужен и тут. Но гораздо важнее, чтобы вы обращались и к тем венграм, которые еще продолжают оставаться на оккупированной немцами территории.
После получасовой беседы Балинт уже ясно представлял себе, что одобряет командование в деятельности «Венгерской газеты» и что в ней необходимо изменить.
— Главная суть не в простом опровержении или осмеянии геббельсовской лжи и клеветы. Вам, товарищ Балинт, следует считаться и с тем, что еще многие, к сожалению, продолжают верить Геббельсу, будто Красная Армия угоняет все мужское население страны в Сибирь, а детей, как писала недавно одна нилашистская газета в Шопроне, обращает в магометанскую веру. Та же шопронская газета преподнесла своим читателям и еще одну чушь. Она утверждала, что Советское правительство специальным указом вообще упразднило венгерскую нацию. И хотите верьте, хотите нет, но подобная чепуха находит отклик! Такое положение вещей настоятельно требует довести до сознания венгерского народа, что Советский Союз как раз заинтересован в том, чтобы каждый народ, в том числе и венгерский, был независим, свободен и богат, ибо между действительно свободными народами не существует и не может существовать никакой вражды. Сейчас еще преждевременно, пожалуй, затевать принципиальный спор с людьми, которых воспитывали на лжи и клевете, опутывали ими на протяжении двадцати пяти, если не больше лет: большинство ваших читателей, запуганных всевозможными ужасами и продолжающих верить клевете, могут принять провозглашаемые вами истины за лживую пропаганду. С людьми надо говорить на языке, который для них понятен. Если мы скажем мадьярам, что независимость Венгрии и свобода венгерского народа соответствуют также нашим собственным интересам, они нам могут поверить или хотя бы задумаются. А через несколько лет уже окончательно поймут, в чем заключается принципиальная политика и что такое пролетарский интернационализм… Но пока этого нет, «Венгерской газете» придется спуститься с облаков и стараться изъясняться так, чтобы ей внимали и верили. Вам ясно?
— Абсолютно, товарищ генерал-майор!
— Сегодня в одиннадцать часов вечера мы устраиваем по случаю Нового года общий ужин. Там и повидаемся еще раз. Если вспомню какие-нибудь подробности, которые не успел вам сейчас сказать, или у вас найдутся вопросы ко мне, мы сможем с вами сегодня же обо всем переговорить. Благодарю вас. Больше не задерживаю.
— Одну минутку, товарищ генерал-майор! Очень вас прошу исходатайствовать для меня получасовой прием у товарища маршала или у одного из его заместителей.
69
Андялфёльд — район венгерской столицы, в котором размещены крупные промышленные предприятия.