Бурова диплом защитила блестяще. Тетя Вилора решила устроить небольшой семейный вечер по этому поводу.
«Не в общежитии же тебе праздновать? В толпе — и радость не та совсем», — она мотивировала свое предложение лирическими соображениями.
На праздник были приглашены Таня с Мишей и Алексей. Но пришли только Таня с Мишей.
Ни гости, ни тетя, ни замечательный заказной торт в тот вечер так и не смогли поднять настроение виновнице торжества. Она оставалась очень грустной и напряженно вздрагивала, прислушивалась к случайным шагам на лестнице, к движению безучастного лифта.
Поведение, а вернее, состояние Алексея уже давно беспокоило Олю. В его речи все чаще встречались странные фразы: «Не время», «Что будет завтра?», «Дожить бы»… Временами он исчезал и по нескольку дней не возвращался. О причинах отсутствия они не говорили.
«Что случилось? Неужели у него появилась другая женщина?» — задавалась вопросом Ольга, все еще невеста Алексея.
Свадьбу они откладывали сначала по причинам чисто материальным, потом по «прописочным», а в последний раз желание подождать исходило исключительно от жениха.
«Не хочу, чтобы ты попала в черную полосу из-за меня», — объяснил он невесте, и этой «полосой» еще больше запутал все ее мысли.
Ольга знала, что у Алексея неприятности в институте. Что он, хотя и защитил дипломную книгу на «отлично», но не сдал какие-то госэкзамены, и теперь вопрос о получении диплома, кажется, отложен на неопределенный срок. Ольгу это не слишком волновало: ей очень нравились стихи избранника и, конечно же, наличие или отсутствие свидетельства о том, что он «литератор» не могло повлиять ни на ее высокую оценку творчества поэта Захарова, ни на само это творчество.
И в этот вечер Ольга надеялась, что Алексей прочтет свои новые стихи. Но он не появлялся.
— Оля, ты когда его приглашала? — тактично начала разговор Таня. — Вчера? Позавчера?
— Три дня назад, Танюша.
— Дело в том, моя хорошая, что он должен был уехать из Москвы. На несколько дней.
— Куда?
— Кажется, в Пермь.
— Зачем? Именно сейчас?
— У него появилась идея фикс — записать воспоминания друзей отца по лагерю. Он просто одержим этой работой.
— Алексей ничего не говорил мне об этом.
— Он никому ничего не говорил. Я узнала от общих знакомых. От одной женщины.
— Женщины? — в голосе Ольги послышался страх.
— Не пугайся, глупая. Алексея разыскала подруга его отца. Оказывается, Захаров-старший любил эту женщину, Майю Петровну, много лет. И ей передал некоторые свои записки, сделанные в последние дни.
— А откуда ты знаешь об этой Майе Петровне?
— Она работает в театре, где я проходила практику художником по костюмам. Как видишь, Оленька, мир тесен.
— И что же было в тех записках? — Ольга сделала вид, что ей интересно.
— Понимаешь, когда человека надолго лишают свободы, когда он вынужден жить при полном отсутствии не только периодики, а значит — связи с миром, но даже справочников, энциклопедий, и когда человек этот — ученый, склонный к теоретизированию, то в условиях полной интеллектуальной изоляции у него остается единственный путь, чтобы не потерять себя.
— Какой же?
— Размышлять над глобальными проблемами, создавать общие теории, осмысливать нечто поистине фундаментальное.
— Насколько я понимаю, это прямой путь к утопиям, — саркастически заметила Бурова.
— Или к великим открытиям. Но «что есть что» в подобных случаях становится понятно значительно позже.
— И что же, Захаров решил доказать, что творения его отца содержат гениальные выводы?
— Мне кажется, для начала он решил расспросить всех, кто знал отца, и по крупицам восстановить ход мыслей Захарова-старшего. Он разыскивает всех, кто на воле и тщательно собирает информацию.
— Боже мой, какой напрасный труд.
— Нет, Оля, ты не должна так говорить. У мужчин бывают, конечно, и заблуждения. Но близким женщинам положено поддерживать их во всех начинаниях.
— Положено? — удивилась Ольга.
— Именно.
— Ладно, здесь все понятно. А что у него в институте? Ты случайно не знаешь?
— Я знаю, он решил тебе не говорить, чтобы не беспокоить накануне защиты дипломной работы. Алексей не сдал научного коммунизма. Кое-кому где-то не понравилось, что он слишком много общается с бывшими зэками. И вот — результат.
— Но ведь сейчас уже никого за такое не преследуют!
— Однако госэкзамен по научному коммунизму пока не отменен… Делай выводы.
Тут разговор прервался. В комнату вошел сначала Миша, помогавший тете Вилоре на кухне, а потом и сама тетя, неся огромное блюдо с румяным гусем, туго набитым яблоками. Обед принимал деловой оборот.