Бабочка замерла, раскинув свои чудесные крылышки, словно подготовилась принять булавку, смирилась с судьбой.
Сигарета дотлела почти до фильтра. Ольга вернулась в комнату. Катя мирно жевала бутерброд. Поведав самое главное, она успокоилась и теперь, по всей видимости, чувствовала себя достаточно комфортно.
— Катюша, что я должна сделать? — Ольгу интересовала конкретика. — Поговорить с Растегаевым?
— Нет, ни в коем случае. — Катя даже вздрогнула.
— Тогда — что же?
— Ольга Васильевна, помогите мне найти другую работу… Если можете, — она вздохнула. — Я не хочу, чтобы в институте… Ну, вы понимаете меня. Я ведь не единственная из «дам директора» там.
— Что? Вот это открытие. Я была абсолютно уверена, что он в стенах института ведет себя безупречно. Катя, того, о чем ты говоришь, просто не могло быть!
— Вы наивная работяга, Ольга Васильевна. Простите… Я не хотела вас обидеть, но Растегаев только потому на вас и женился, наверное, что вы не стали его любовницей. Неужели до вас не доходило никаких историй? О нем же легенды ходят!
— Не может быть, Катя. Он такой тихий и беспомощный, и вдруг — чудовище!
— Он тихий и беспомощный академик, — Катя произнесла последнее слово тоном, проливающим свет на многое.
— Но, возможно, все же лучше будет, если ты поговоришь с ним. Или я. А?
— Нет, со своими проблемами я справлюсь сама. Придется справиться. А с ребенком и академиком, с двумя сразу я не управлюсь никак.
— Что ж, твое дело. И все-таки, почему ты оставила ребенка, Катя? Ведь не может быть, чтобы просто не решилась избавиться?
— Сначала просрочила, а потом подумала, что он может родиться умненький, в папашу.
Ольга не стала напоминать, что, как утверждают мудрецы, природа отдыхает на детях гениев.
— Я постараюсь тебе помочь. Сразу после праздника.
— Вот спасибо. С наступающим. С новым счастьем, — Катя уже встала и принялась собираться.
— Новое счастье, думаю, подаришь нам ты, — Ольга улыбнулась.
Когда за гостьей закрылась дверь. Бурова почувствовала себя окончательно свободной от всех данных и неданных обязательств.
Она подошла к зеркалу и поправила прическу. Потом надела прелестное светло-серое бархатное платье, серые же замшевые туфли, достала из шкатулки любимый, черненого серебра, комплект.
Серьги в форме полураскрытых раковин с импровизированными жемчужинами и такая же подвеска смотрелись очень оригинально. На глаза попалось обручальное кольцо. Ольга завернула его в бумагу и спрятала на дно шкатулки.
Так, в нарядном американском платье, вся в серебре, она, не проронив ни звука, просидела до полуночи, периодически подпитывая свое вольное существование чашечкой кофе и сигаретой.
Телефон был выключен. Трехпалая вилка валялась на полу. В этот вечер Ольге была просто необходима полная, не предполагающая никакого вторжения, тишина.
Около полуночи женщина неумело открыла бутылку шампанского, однако, прежде чем наполнить бокал, залила платье. Поскольку никто не мог ее видеть, Ольга сняла мокрое платье, и в одном белье, с бокалом искристого напитка похожая на одалиску, встретила Новый год.
Она чувствовала себя чем-то вроде телефонного аппарата, выключенного из розетки. Не задействованный механизм, казалось, был лишен всякого смысла…
Глава 20
— Ольга, Ольгушка! Завтра твой праздник. Ты не забыла? — Анатолий протянул ей большую коробку, перевязанную атласной лентой, с красивым бантом.
А Билл держал в руках пять алых роз. Когда он отдавал их Ольге, то не смог скрыть легкого смущения.
— Развяжи, — уверенным голосом произнес Кот. Он не сомневался, что Ольгу обрадует подарок.
Бурова осторожно потянула за кончики ленты, сняла крышку и увидела совершенно замечательную шляпку, как раз такой ей и не хватало в ожидании грядущего потепления. Весна наступала неизбежно и бесповоротно.
— Ой, какая прелесть!
— А ты надень, чтобы мы могли полюбоваться!
Ольга вынула шляпку из коробки и увидела, что там притаился еще один подарок — флакончик французских духов.
— И шляпка, и духи — из самого Парижа, — сообщил Билл тоном, предполагавшим раскрытие коммерческой тайны.
— Спасибо, мальчики. Я так рада.
Ольга взяла розы, но почему-то подумала: «Слава Богу, что не бордовые!»
— Ольга, а это для вашей подруги. Лекарства, которые вы просили, — Билл достал из дипломата несколько упаковок.
— Спасибо, что не забыл.
— Я забыл бы, но, к счастью, имею привычку все записывать, пояснил американец.