— Извини, Билл, — Ольга прочла в глазах американца выражение искреннего сочувствия. — Таня, разреши тебе представить мистера Уильяма Стилфорда.
— Очень приятно.
— Glad to meet you[3].
Билл уже собирался было вручить розы Тане, но та почти незаметным движением отвела букет, и Билл глазом не успел моргнуть, как очутился рядом с Викой.
Таня говорила по-английски не так хорошо, как Ольга, но довольно сносно.
— Вика, это Билл. Он восхищен твоей игрой и желает в знак признательности вручить тебе букет.
Слегка растерянный американец выполнил все, что от него требовалось. Виктория со своей экзотической внешностью и белыми розами превратилась из греческой царицы в восточную царевну.
Таня оставила Билла на попечение актрисы, даже не выяснив, говорит ли Вика по-английски. А Бурова, несмотря на состояние крайнего волнения, успела оценить умение драматургессы разыгрывать и устраивать завязки и развязки в жизни.
Они шли по длинным узким коридорам, и Ольге вспоминались утробные лабиринты «Адмирала Нахимова»: коридор, лестница, еще коридор, еще лестница.
Весь мир шел ко дну вместе с мрачными закулисными интерьерами.
Татьяна шла чуть впереди. От быстрой ходьбы ее рыжие волосы вздрагивали и, казалось, порывались поднять ветер. Движущаяся грациозно, но стремительно, подруга напоминала ундину, украшавшую ростру. Возможно, ее профессиональная страсть к мифологическим сюжетам была неслучайной.
Вот, наконец, искомый кабинет и вожделенный телефонный аппарат. Очевидно, линия была перегружена. После восьмерки включалась автоматная очередь коротких гудков.
— Давай, я попробую, — Таня, видимо, чувствовала в себе больше уверенности.
Теперь диск крутила она.
— Ну, что? — с волнением в голосе то и дело спрашивала Ольга.
— Ничего. Отвечают. «Неправильно набран код города…». А, вот… Сейчас.
— Что?
— Длинные гудки. Никто не снимает трубку.
— Попробуешь еще раз?
— Бесполезно. Там либо никого нет в квартире, либо отключен телефон. Что ж, не будем понапрасну тратить время. Думаю, нас уже ждут в узкой компании за дружеским столом. Идем, подруга?
— Нет.
— Что — нет?
— Не идем, — Ольга смотрела широко открытыми глазами, но словно ничего не видела рядом с собой. — Я еду в Петербург.
— Оля, не делай глупостей. Вы можете разминуться.
— Я еду в Петербург. Не отговаривай меня.
Ольга еще не забыла не слишком беспристрастного таксиста, который однажды ночью вез ее, по иронии судьбы, тоже на вокзал. От Растегаевского дома.
Она взглянула на часы и утешилась. Было только начало десятого — еще не поздно.
Ее подстерегала неожиданность: машину оказалось поймать сложно. Две остановленные «Волги» спешили в парк. В третьей за рулем сидел разухабистый молодец, первым делом спросивший не «Куда едем?», а «Сколько дашь?»
— Сколько попросишь ответ был достоин вопроса.
— Куда везти?
«И в самом деле, куда? В аэропорт? На вокзал? Поездом, наверное, будет быстрее Неизвестно, есть ли в Шереметьево поздние рейсы на Питер».
— На Ленинградский вокзал, — твердо ответила Ольга.
— Десять зеленых. Идет?
— Бес с тобой, идет.
Вокзал встретил непрошеную гостью всегдашней толчеей. Впрочем, у вокзалов все гости — непрошеные. Ольга сразу побежала к билетным кассам, по пути глядя на расписание. Она знала, что вечером с небольшими промежутками отправляются три «Красных стрелы» подряд.
Два экспресса были уже в пути, а на третий не оказалось билетов.
Растерянная, потерявшая надежду, Ольга выбежала на платформу.
«Я должна уехать этим поездом. Должна. Я чувствую, что с Захаровым что-то происходит», — думала она, быстро идя вдоль вагонов.
Наверное, она нелепо выглядела в вокзальной атмосфере, разодетая в песцовую шубку и парижскую шляпку, потому что ее провожали долгими непонимающими взглядами.
— Дамочка, вам в Питер нужно? — почти подростковый голос послышался совсем рядом.
— Да.
— Вам билетик?
— Да, и срочно!
Парнишка лет пятнадцати достал из кармана потертой кожанки пачку билетов.
— Купе? СВ?
— Любой билет, но немедленно, — торопила его Ольга.
Парнишка назвал сумму, значительно превышавшую стоимость билета, но Буровой было все равно, сколько платить. Она выхватила из рук спекулянта билет, даже не вспомнив о сдаче.
До отправления поезда оставалось еще минут десять. Ольга переходила от вагона к вагону, но никак не могла отыскать тот, который был указан в билете. «Ну вот, наконец, мой, десятый».