Тамара сжала его пальцы. Надежда Игнатьевна кивнула, словно поддерживая решение молодых людей.
– Ура! – завопил Сашка, вскидывая руки вверх. – Жених и невеста!
– Княжич, неуместно вопить дурным голосом, как болотная крокозябра, – холодно произнесла Надежда Игнатьевна. – Стыдитесь.
– А кто такая крокозябра? – заинтересовался пацан.
– Противная жаба, которая орет по ночам от вредности, – тут же заявила Катерина, напряженно слушавшая разговор. – Вот будешь так орать, превратишься в нее. Понял?
Сашка надулся и завертелся на стуле, потеряв интерес к происходящему.
– Ну да… Просьбу Анатолия Архиповича надо уважить. Действительно, такая глыбища, всю свою жизнь защищавшая род, достойна этого. Что ж, главное от вас я услышал.
– Может быть, пора подавать десерт? – спросила княгиня. – Право, не стоит сейчас уделять столько времени почти свершившемуся факту. Главное, не допустить очередных провокаций со стороны некоторых лиц вроде князя Балахнина. Что-то он в последнее время активизировал встречи с вашими оппонентами, дорогой.
– Он думский деятель, встречается с теми, с кем хочет, – поморщился Константин Михайлович. Вот уж, на самом деле, заноза крупного масштаба. Чертов оппозиционер, англофил. Причем ярый противник экспансии России на Дальнем Востоке. Еще нужно учитывать, что он ищет сближения с министром финансов князем Гагариным, а к чему это приведет – и так ясно. Порежут денежные потоки, идущие через Меньшикова, база в Вонсане начнет испытывать некоторые проблемы, мобилизационные планы тоже придется корректировать.
– Кстати, ко мне выходили с просьбой устроить встречу, – сказал Никита, откладывая вилку и нож. – Представители Абрамовых, Орловых. Такое ощущение, что каждый из них старается заполучить меня в друзья.
– А в чем причина? – задумался Меньшиков.
– Совместные проекты, не иначе. Оказывается, кто-то успел слить в прессу часть моих доходов, идущих на банковский счет от «Изумруда». Неприятно, если честно. Но цифры оказались засвеченными. А у Абрамовых, я понял, есть проблемы с разработкой нового стрелкового оружия. Деньги Генштаб не выделяет, вот и ищут частных вкладчиков.
– Насчет твоих счетов я дал распоряжение. Видел эту пакость бульварную. Болтунов накажут, – сказал Константин Михайлович. – С волчьим билетом на Сахалин. С Абрамовым на контакт можно пойти, но денег не давай. Просвистит их, как пить дать. Он больше к Балахнину тяготеет, так что делай выводы.
– Неужели союзников так трудно найти? – вздохнул Никита. – Оказывается, тут по сторонам надо головой вертеть, чтобы в карман не залезли!
– Столица, брат! – засмеялся князь.
Надежда Игнатьевна позвонила в колокольчик, и прислуга принесла десерт. Разговор сразу съехал на несерьезные темы, вроде тех, «а не пора ли нам навестить бабу Агату в ее мрачном и одиноком поместье?». Наскоро расправившись с бисквитными пирожными и чаем, Никита спросил соизволения «украсть» Тамару до завтрашнего дня. Он понимал, что может получить жесткий отказ у великого князя, и так уже с подозрением смотрящего на отлучки дочери. Меньшиков отставил в сторону чашку и вместо ответа сказал совершенно другое:
– Я бы хотел поговорить с тобой наедине, Никита, пока дамы уничтожают сладкое.
Великий князь пригласил Никиту в свой рабочий кабинет, плотно закрыл дверь и неожиданно попросил:
– Повесь-ка свои заглушки, чтобы никто нас не подслушал. Ты же умеешь ставить завесу? Валентин на тебя частенько жаловался, что не способен пробить твою уникальную защиту. После твоих визитов к нам он с особой тщательностью проверяет свои защитные модули. Опасается, что и здесь ты их выжигаешь.
Он усмехнулся.
– Не вопрос, – Никита выудил из своих арсеналов готовые модули защиты и развесил их по кабинету. Глушить ничего не надо. Просто «амебы» уничтожат любого магического чужака с аудиовизуальным контролем. Даже княжеские камеры, если они здесь есть. С великим князем нужно держать ухо востро. Любит играть двумя руками. Но непроницаемую «завесу» все же поставил. – Все, можно разговаривать.
– Я, пожалуй, приму полтинничек, – как нашкодивший мальчишка, Меньшиков оглянулся на дверь, потом подошел к стеклянному бюро и достал оттуда «Мартелл», уже наполовину опустошенный. Плеснул в широкий стакан на половину пальца и прошел с ним к своему креслу, не забыв захватить бутылку. – Да ты садись, где удобно. Возле окна или двери…