<p>
Посвящается моим самым любимым родителям. Вы - во всех моих книгах. Мой пример и образец.</p>
<p>
Особая благодарность моим верным читательницам - Марине и Елене. Вы - моя мотивация.</p>
<p>
</p>
<p>
Мелова Ксения Александровна</p>
<p>
Обретение силы</p>
<p>
Часть 1</p>
<p>
Никто не знает, каковы его силы, пока их не использует.
Иоганн Вольфганг Гёте</p>
<p>
</p>
<p>
Высшим отличием человека является упорство в преодолении самых жестоких препятствий.</p>
<p>
Людвиг ван Бетховен</p>
<p>
Даже если идет дождь, завтра будет солнце.</p>
<p>
Я буду двигаться вперед, пока сердце бьется.</p>
<p>
Макс Лоренс</p>
<p>
</p>
<p>
Глава 1</p>
<p>
Сила облекает тело в броню, разум - в сталь, а мысли - в бесконечность.</p>
<p>
Не суди по внешнему виду, он лишь тлен. Загляни в глаза и ты встретишься лицом к лицу с целой вселенною.</p>
<p>
</p>
<p>
Величайшее событие</p>
Вся равнина Макпал была забита людьми. Сотни и тысячи устремились в одну сторону. Кто-то ехал верхом, кто-то на повозках, но большая часть все же шла пешком, спасаясь в тени бесконечных караванов. Жара стояла немилосердная и Зари спрятался под свертками на телеге. Это первый раз, когда отец взял его с собой на состязание, и мальчик очень гордился оказанной ему честью. Но только поначалу.
Дорога оказалась совсем не такой, как он себе представлял. Двенадцать дней под палящим солнцем, жара, которой он еще не видывал. В оазисе Сэнэз, там, где, собственно, и жил Зари со своей семьей, было легче на порядок. А здесь бескрайняя равнина, куда ни кинь взгляд - одно и то же: песок, камни, редкие колючки и яркое, ослепляющее до рези в глазах небо.
Зари не понимал, как старшие находят дорогу, и уже на пятые сутки был полностью уверен, что они сбились с пути. По ночам становилось немного легче, можно было вздохнуть, и прохлада казалась ценнейшим и сладчайшим из яств.
Однако, утомленные люди не торопились падать от усталости. Сначала они освобождали от тяжкой ноши лошадей, кормили скот и лишь затем устраивались сами.
А Зари почти весь путь проводил в телеге отца, прячась от солнца и понимая, что ведет себя совсем не по-мужски. Тем не менее, отец не сердился, а только ласково улыбался и сам подсаживал сына в телегу, укрывая его с ног до головы. Там, зарывшись в товары, он представлял себя одним из могучих князей, которые набирают себе воинов, лишь лучших из лучших, чтобы оберегать всю империю от нашествия зла у самых границ. Он видел себя в окружении сотен верных ему в начищенных до блеска доспехах перед покоренными городами...
Но было в путешествии и нечто очень приятное: ночные байки и сказания. Путники усаживались у костров, распивая ароматные настои и вкушая зажаренное тут же мясо диких пустынных зверьков. Убеленные сединами старцы начинали свои рассказы, восхитительные и невероятные, полные приключений и неведомых тайн. Зари слушал их, раскрыв рот, не замечая, что потешает многих вокруг. Но это было и не важно, когда слово облачается в образ величественного рыцаря, спасающего город из нашествия демонов или хитрого простолюдина, сумевшего стать правой рукой князя. Старцы видели мир, а теперь Зари их, уже подслеповатыми глазами, открывал его для себя и верил, верил каждому слову. И каждый немилосердно жаркий день он ждал наступления сумерек, чтобы услышать очередную историю и погрузиться в мир, доселе ему неведомый, туда, где реальность уступает место волшебству, а искра разгорается в бушующий пожар магии.
Так произошло и сегодня на тринадцатые сутки их пути. Зари помогал отцу распрягать буйволов, а сам, переминаясь с ноги на ногу, посматривал на разгорающиеся костры. Вот-вот займут самые лучшие места, и ему снова придется пробираться ползком. Отец видел его беспокойство и ухмылялся в усы.
- Не переживай, сын. Сегодня мы не будем сидеть возле общего костра.
- Нет? - мальчик ошарашенно уставился на старшего, так и не сумев скрыть разочарование в глазах.
Отец ласково погладил его по черным как смоль волнистым волосам и прошептал прямо на ухо:
- Нас сегодня почтит особый гость. Поэтому достань лепешки и разожги костер прямо здесь. Угостим его, чем сами богаты.
Мальчик с сомнением покосился на отца, но перечить не стал. Какой-такой гость может прийти именно к ним? Он знал если не всех в караване, то многих, и мало кто изъявлял желание пообщаться с обычным портным.
Тем не менее, Зари достал с телеги холщовый мешок с засохшими, но вкусными и пряными лепешками и, не выдержав, вдохнул их аромат. Тут же вспомнил мать и маленькую, еще меньше его, сестренку. Они остались там, в оазисе. Как они?
Из другого мешка он достал простое медное блюдо и разложил лепешки. От общего костра потянулся запах зажаренного мяса, и Зари сглотнул слюну. В другой день можно было попросить караванщиков, это не считалось позорным или недостойным. Наоборот, от силы каждого зависела и сила, а значит, и выдержка всех. Все делили припасы, жадность была на равнинах не в почете. Да и дома Зари бы не припомнил, когда хоть кто-нибудь прятал хлеб и мясо. Однако у портного Шакира и самого Зари кроме лепешек больше ничего не было, да и они, собственно, были оставлены на крайний случай. Вот он и настал.