А что, если их не убьют, а возьмут в плен? Будут истязать, как истязали меня? Передадут в лапы Малаака или Аларис. С Арктура станется…
Этого хватило, чтобы угрызения совести растаяли, как снег под майским солнцем.
К Арканиэлю побрели верующие. Нормальный человек при виде сожжённого заживо бедолаги бросился бы бежать, а эти психи подхватили какую-то заунывную песнь. Они тянули руки в сторону святоши, будто ожидали, что от прикосновения сразу получат плюс миллион к карме.
Первожрец взирал на происходящее благосклонно. Как на нечто должное.
— Честь её неприкосновенна! — выдал эльф. — Имя её свято! И любой, кто покусится на великую Аларис сгорит в её пламени!!
Вдруг Маджестро начал пробивать себе путь сквозь толпу. Делал это по возможности незаметно и вскоре приблизился к первожрецу. Тот прищурился и завертел головой по сторонам, что-то почуяв, но кенку в личине хоббита уже двигался прочь.
Хотелось бы ещё понаблюдать, но мне не понравилось, как эльф насторожился.
— Уходим! — шёпотом рявкнул я барду, а тот часто закивал.
Хлопнули телепорты.
Мы вернулись в Элдертайд, в тот же проулок.
С момента демарша Азраила прошло больше часа. Перед входом в храм Малаака стояло кольцо охраны. На сегодня посещение явно закрыли. Церковная стража зыркала на жителей столицы так, что хотелось уползти от них подальше и не отсвечивать.
Переведя дух, я обратился к барду.
— Получилось?
Тот лишь кивнул на подходящую Тефлонну, и вопрос пришлось замять.
— Что делаем, босс? — притоптывая осведомилась кенку. — Я уже могу тебя так называть?
— Конечно! Последний тест. Придумай самое зверское, что можно сделать в храме ненавистного тебе бога. Время пошло!
Ваше убеждение повысилось до 120 (+1)
Разбойница заметалась на месте, судорожно дёргая себя за перья.
— Придумала! Проникаю тихой сапой в храм… — начала она.
— Стой, у тебя ж нет стелса?
— Кто тебе такое сказал? Есть. Просто кулдаун длинный в отличие от многих других рого-классов.
— Ага, продолжай.
— Подбираюсь к главному жрецу и по горлу его! По горлу! А на закуску взрываю там всё нахер!
— Чем? — удивился я.
— Ну, гранатой какой-нибудь. Или свитком.
— Для хорошего дела мне ничего не жалко, — улыбнулся я и протянул ей Масло полёта феникса.
— А? — только и растерялась Тефлонна, как глаза её остекленели.
Подхватив у меня склянку, она метнулась в стелсе в сторону храма.Отвлекающий маневр заставил двойку бойцов с краю отвернуться в сторону, позволяя юркой фигуре проскочить дальше.
— Мы с тобой молодцы, — заметил я.
— Ещё какие, — согласился бард.
В третий раз за день из храма моего врага раздались вопли. Церковная стража с руганью обернулась ко входу и ринулась внутрь.
— Так что ты там начал говорить?
— Получилось, братишка! — с восторгом выдал Маджестро.
Грянул взрыв. Около трети витражей собора вылетели наружу, усеивая улицу осколками.
— Что получилось-то? — невозмутимо уточнил я.
— Я скопировал внешность Арканиэля!
— Погоди, что? — заморгал, пытаясь осознать услышанное.
Маджестро ничего не ответил, лишь улыбнулся, давая мне время обдумать.
— Каким образом?! Это тоже расовая абилка кенку?
— Нет, — качнул головой Маджестро. — Бардовская. А конкретно моей специализации.
— Погоди, ты уже упоминал как-то, что шмот получил в… Как их звали? Колледж Слухов? Нет. Коллегия Шёпотов! Кто это вообще такие?
Музыкант постучал когтем по клюву.
— Я не могу рассказать тебе детали, поскольку давал магическую клятву, но представь сугубо гипотетически, что какому-то королю, аристократу или богатому торговцу нужен шпион. Где он его возьмёт?
— Ну да, на хедхантере вряд ли висят резюме, — ухмыльнулся я.
— Именно. Остаётся или взращивать собственные кадры, или идти к профессионалам. Представь также, что существует некая организация «Объединение Шушуканья». Она тренирует лучших шпионов Виашерона и продаёт их услуги. Из кого получится отменный шпион?
— Из разбойников, — пожал я плечами.
— Неверно, — качнул головой кенку. — Из бардов. Поскольку мы вхожи в любой дом, таверну или ко двору влиятельного человека. Нам нет нужды прятаться в тенях. Более того, нас охотно приглашают и даже платят за музыку, стихи или акробатические представления. Мы умело развязываем чужой язык, ведь там, где барды, обильно течёт алкоголь. Слышим чужие секреты и недомолвки. А затем используем их против неосторожного растяпы. Никто не заподозрит обычного музыканта.