Ратха понюхала землю. След Костегрыза все еще был свежим. Может, пойти за ним в то место, о котором он говорил? К этим загадочным Камням-с-клыками? Может, она сумеет там где-нибудь спрятаться и тайком подслушать все разговоры? А возможно, ей даже повезет как следует отделать эту черную красотку, которая как раз отпустила своих телохранителей!
Против мысли Ратха уже не смогла устоять.
9
Ратха выглянула между двумя рядами зазубренных камней, торчавших из пола пещеры. Все пришедшие на собрание уже расселись по местам, образовав круг под светом, струившимся с потолка.
Костегрыз сидел рядом с двумя огромными серыми охотниками; в причудливом сине-зеленом свечении пещеры его рыжая шерсть казалась угольно-черной, а глаза сияли, как изумруды. С другой стороны от него сидела черная кошка. Кроме них в пещере присутствовали только серебристо-седой косматый старик, хромавший на трех лапах и молодой самец, еще не до конца распрощавшийся с младенческими пятнами.
Некоторое время собравшиеся негромко переговаривались между собой, и Ратха не слышала ничего кроме перестука капель, падавших сверху в блестевшие на полу лужи. Одна особенно холодная капля шлепнулась на нее, и Ратха подскочила, вся дрожа. Опомнившись, она съежилась и распушила шерсть, пытаясь удержать тепло.
Она сидела, поглядывая на каменные клыки, торчавшие из пола и свисавшие с потолка, и воображала, будто попала в брюхо огромного зверя.
Наверное это пасть гигантского неведомого животного, залегшего в горах.
Ратха представила, как каменные челюсти вдруг сомкнутся, и верхние остроконечные пики обрушатся вниз, смыкаясь с нижними...
«Ой, нет! — подумала она, пытаясь успокоить бешено заколотившееся сердце. — Даже если это пасть огромного зверя, то он больше никогда-никогда ее не захлопнет! Он умер. Я в пасти мертвого холодного зверя!»
Но тут голоса зазвучали громче, и Ратха вспомнила о Безымянных, сидевших в кругу.
Теперь она слышала все, что они говорили. Она подползла чуть ближе и легла, устроив нос между двумя каменными зубами.
Один из серых охотников разговаривал с черной кошкой.
— Тебе и твоим сородичам легко ждать, — ворчал он. — Мой народ пришел издалека и с пустыми животами, так что терпения у наших нет и в помине. Как я отвечу им?
— Отвечай на том языке, которым пользуешься всегда, серый охотник, — протянула черная, вытянув хвост поверх изящных лап. — Когтями, а если потребуется, и зубами. — Она посмотрела на него из-под полуопущенных век. — Или ты сомневаешься в своей силе?
— Я сомневаюсь в смысле разговоров. Чем меньше болтовни, тем лучше. Я и мой народ пришли убивать, а не болтать. Когда начнется охота?
— Когда все соберутся, серый, — хрипло перебил его косматый самец.
— Мне кажется, ты неправильно меня понял, серый охотник, — промурлыкала черная, широко открывая зеленые глаза. Ее голос приобрел шелковистую вкрадчивость. — Я понимаю твои затруднения. Ведь я, по крайней мере, могу говорить с теми, кого возглавляю, и многие из них прислушиваются к моим доводам.
— Довольно! — рявкнул косматый калека. — Мы собрались здесь, чтобы выработать план, а не ссориться. — Он повернулся к Костегрызу. — Я вижу, ты все-таки решил прийти, Живущий-у-воды. В прошлый раз твое отсутствие дорого обошлось нам, и ты это знаешь.
— Я сделаю все, что смогу, — коротко ответил Костегрыз.
У Ратхи затекло тело, капающая с потолка вода промочила ей загривок, однако она боялась пошевелиться. Подслушанный разговор лишь распалил ее любопытство, не дав никаких ответов, но она чувствовала, что стоит на пороге разгадки.
— Мне интересно знать, Живущий-у-воды, зачем ты пришел на этот раз? — снова прозвучал сиплый голос.
Ратха насторожила уши, чтобы не упустить ни слова из ответа Костегрыза.
— Старый, я надеялся, что на этот раз вы прислушаетесь ко мне, хотя уже не раз слышали мои слова до этого.
Серый охотник вскочил на лапы.
— Не слушайте его! Он оставит нас голодными, лишь бы спасти стада ненавистных! Он один из них! Падаль, рожденная в племени!
— Серый, когда ты закончишь выть и будешь готов слушать, — с едкой невозмутимостью ответил Костегрыз, — я объясню тебе, почему я поступаю так, как считаю нужным.
Огромный серебристый кот с ненавистью посмотрел на Костегрыза, а затем обвел глазами круг, ища поддержки. Многие коты бросали злобные взгляды на Костегрыза.
— Серый дурак! Неужели ты думаешь, что я хоть немного забочусь о тех, кто прогнал меня прочь и готов был убить, когда я был котенком?
С этими словами Костегрыз наотмашь ударил серебристого, а остальные втянули головы в плечи.
Костегрыз встал, опустил вздыбленную шерсть и обернулся к ним.
— Воровать дичь из стада — да сколько угодно. Пусть ненавистные работают на нас. Я ни слова не скажу против. Но вы хотите превратить набеги в охоту возмездия, в бойню стад и тех, кто их стережет. — Он прервался и обвел глазами пещеру. — Пойти на это — все равно, что вырвать шерсть из собственных хвостов. Мы живем за счет племени. Немногие из вас, великих охотников, готовы признать это, но в эту зимнюю пору мы выжили только благодаря набегам да пожиранию падали.
— Нужно перебить всех ненавистных и отобрать их земли! На их территории добычи больше, чем на наших. Это поддержит нас всех. Беречь ненавистных? — Серебристый раздвинул губы, показав крепкие клыки. — Нет!
По глазам сидевших в кругу Ратха видела, что Костегрыз не пользуется поддержкой сородичей.
Единственная, кто не смотрел на него с откровенной ненавистью, была черная самка, но от этого Ратха только еще сильнее обозлилась.
«Он прав! — лихорадочно думала она, глядя, как Костегрыз возвращается на свое место. — Он прав! Почему же они его не слушают?»
— Хорошо, — сказал Костегрыз. — Я вижу, что большинство из вас не разделяет моих опасений. Больше мне нечего вам сказать. Если вы пожелаете оставить меня в совете, я подчинюсь любому вашему решению. Но не забывайте — я вас предупреждал.
Наступило молчание, прерываемое лишь эхом капели, падающей в глубине пещеры. Коты снова начали негромко переговариваться между собой, и Ратха не могла разобрать ни слова. Но ей было все равно. Она и так услышала достаточно.
Она встала, дрожа всем телом от страха и холода. Одеревеневшие лапы неохотно повиновались ей. Повернувшись к выходу, Ратха нечаянно задела лапой обломок камня. Он с шумом покатился по полу, и звонкое эхо прокатилось по пещере.
Ратха застыла. Потом обернулась на собрание. Все коты вскочили, насторожив уши и вздыбив загривки.
Она негромко застонала от досады. Сейчас они найдут ее, растерзают и разбросают клочки по горам!
— Стойте, — услышала она громкий голос Костегрыза. — Ни с места. Я знаю, кто это.
Ратха вздрогнула, чувствуя, как желудок у нее еще ниже проваливается в лапы. Она не вынесла бы, если бы Костегрыз нашел ее здесь!
Поджав хвост, она бросилась из пещеры в затопленный проход, а оттуда в туннель, через который попала внутрь.
В туннеле ей пришлось ненадолго остановиться, кровь так сильно пульсировала у нее в горле, что она едва не задохнулась. Услышав плеск лап по воде, она снова бросилась бежать. Костегрыз догонял ее! Ратха не знала, что будет делать, когда он ее поймает.
Она бежала в кромешной тьме, полностью положившись на свои чувствительные усы, не позволявшие ей разбить голову о каменные стены.
— Ратха! — раздался у нее за спиной шипящий голос Костегрыза. — Ратха!
Свежий холодный воздух защекотал ей нос, и Ратха принялась с жадностью глотать его. Теперь она знала, что почти выбралась, и понеслась вверх по покрытому мелким щебнем склону.
Высунув голову, она огляделась по сторонам. Никого. Свободна! Скоро она понесется вниз с горы, оставив Безымянных далеко за спиной. Она вернется в свое племя и предупредит пастухов. Кто-то непременно прислушается к ней, даже если Меоран не захочет! Волнение душило ее. Наконец-то — о, наконец-то! — она вернется домой!