-А где Эрик?
-Откуда ты знаешь моего господина? Впрочем, это неважно. Ведь ты сейчас умрешь!
Каир занёс меч над головой, явно готовясь отрубить голову порождению ада. Или хотя бы напугать. Или хотя бы показать свою готовность отдать жизнь подороже. Грубо говоря, он надеялся, что его воинственный вид с обнаженным мечом произведет хоть какое-то впечатление на суккуба. Какого же было его разочарование, когда демонесса спокойно прошла мимо него, села на диван и принялась неторопливо вязать. Камир открыл род от удивления. К такому повороту событий он явно не был готов. Молчание продолжалось минуту или две. Потом исчадие тьмы подняло голову, с удивлением посмотрело на юношу и произнесло:
-Чего стоишь? Садись, не стой над душой, в ногах правды нет, так ведь у вас говорят?
Оруженосец, не закрывая рта, сел на стул и продолжил ошарашено глядеть на суккуба. Той, видимо, вскоре это надоело.
-Тебя не учили, что пялиться - неприлично? Это мешает сосредоточиться, знаешь ли.
-И...Извините. Но.... Почему вы здесь?
-Ты же сам меня призвал, разве нет?
-Да, н-но... Почему мой господин общается с... С такими, как вы?
-Твой господин? А, так ты тот самый оруженосец, про которого мой любимый мне рассказывал. «Он смышленый парень, - говорил он, - Только слегка упертый. Но я верю, что из него выйдет толк.»
-Ваш... любимый? Так значит....
-Да, да, да, ты абсолютно прав, мы с Эриком любим друг друга. Тебя это удивляет?
Камир явно был на пределе. Слишком много нового обрушилось на него за последние полчаса. Он уже был готов сделать что-то необдуманное, например, наброситься на демонессу с мечом и погибнуть смертью храбрых. Однако он смог совладать с собой, и вместо того, чтобы героически(или не очень) пасть, он произнес:
-Да, удивляет. Скажите, мисс...
-Лами. Зови меня просто Лами. Не люблю я этих формальностей.
-Скажите, Лами, почему мой господин связался с вами, со слугами тьмы, с исчадиями ада, с...
-Можешь не продолжать, я тебя поняла. Позволь мне ответить вопросом на вопрос - скажи, что ты можешь сказать про своего господина, про Эрика?
Камир задумался. Он много чего мог сказать про своего господина. Про то, как тот спас его на охоте, когда оруженосец чуть не погиб от лап мелкой виверны, а господин в самый последний момент отсек той головы точным ударом меча, и спас юношу от неминуемой гибели. Про то, как однажды они вдвоем отбивались от шайки разбойников, и как господин одним ударом сразил трех, а остальные в страхе убежали. Да, он мог сказать многое. Но интуиция подсказывала ему, что суккуб желает услышать от него совсем другое.
-Ну, мой господин... Он смелый, добрый, он заботится о других, он не боится сказать то, что думает на самом деле, он никогда не перед кем не пресмыкается.
Демонесса улыбнулась.
-Вот именно. А теперь скажи, раз твой господин такой замечательный, почему он не входит даже в Тысячу приближенных паладинов?
- Может быть, он совершил слишком мало подвигов для этого?
-Ты и сам прекрасно знаешь, что совершил более чем достаточно даже для Сотни, не то что для Тысячи.
-Тогда я не знаю, Лима. Пожалуйста, скажите, почему?
-А я скажу. Церковь боится его. Он обладает всеми качествами паладина, да. Но при этом он не привык кого-либо бояться. Он не привык повиноваться приказам, смысл которых он не понимает. Если бы таких, как он, брали в Сотню или в Тысячу.... Кто знает, сколько бы еще просуществовала Священная Империя Света. Все паладины, входящие в Сотню - напыщенные болваны, думающие только о том, как бы сохранить свое доброе имя да как бы оклеветать другого, чтобы на его фоне казаться еще чище, еще правильней, еще благочестивый. Элита Империи, черт бы их побрал!
Камир отшатнулся. Он не ожидал такого гнева. Впрочем, Лима вскоре успокоилась . Она довязала один носок, после чего принялась вязать второй. Юноша аккуратно подошел и посмотрел на носок, сохраняя при этом молчание. Носок был красного цвета с миниатюрным рисунком меча. Сразу видно, что эта вещь сделана с душой и для любимого человека.
Через несколько минут Камир осторожно спросил:
-Лима, это носок для моего господина?
-Да, это для моего любимого.
Демонесса вздохнула и продолжила свою речь:
А знаешь, что самое печальное? Если бы Эрик служил так называемой «Тьме» в нашем государстве, он был бы уже давно в Сотне, если бы не в Десятке! Просто все дело в том, что мы умеем ценить человеческие качества. Мы никого ни в чем не ограничиваем, ну, кроме основных законов. Если бы все могли безнаказанно убивать друг друга, нашему государству пришел бы конец. Так что и у нас действуют некоторые ограничения, на убийства, на воровство, и тд. А в остальном у нас полная свобода. Мы никого ни к чему не принуждаем. Более того, если у кого-то из жителей нашего государства есть к нам претензии, мы их с радостью выслушаем и учтем. Мы любим конструктивную критику, ибо она показывает реальное отношение нашего народа к нам. Вот скажи, если бы у вас кто-то осмелился возразить Церкви, что бы с ним стало?