«Наверное, ничего, — сказал он себе. — Просто снятие напряжения, которое так долго накапливалось. И какое это было освобождение…»
Они занимались любовью несколько раз, доводя себя до сладкого изнеможения, прежде чем Лорен развязала его, и они рухнули на кровать. Зарн подумал, что для него было чрезвычайно приятно, наконец, заняться любовью, уступить желаниям, которые мучили и Лорен, и его самого несколько месяцев. Он удивился, почему раньше не думал о том, чтобы занять роль покоренного, но ему это просто не приходило в голову. Мужчины Скраджи всегда доминировали. Он задавался вопросом, позволял ли когда-нибудь кто-то из его вида поработить себя женщине раньше. Наверное, нет — такое действие было бы воспринято как признак слабости у любого мужчины. Но Зарну все равно, пока это позволяло ему быть с Лорен.
Это в некотором роде иронично — Зарн был одним из последних настоящих Скраджей, и все же он стал первым, кто подчинился женскому превосходству. «И я сделаю это снова без колебаний», — подумал он, нежно поглаживая Лорен по щеке. Любой мужчина с гордостью назвал бы ее госпожой. Было бы удачей подчиниться ей во время занятий любовью.
Конечно, хотя их занятия любовью были восхитительны, это не связующий секс. Часть его — дикая, собственническая часть его души Скраджа — все еще требовала взять ее полностью, сделать своей вне всякого сомнения. Но Зарну легче игнорировать эту часть теперь, когда его самая сильная сексуальная жажда утолена.
Кроме того, связующий секс с Скраджем означал боль — не только для Лорен, но и для любой другой женщины, которая ложилась в постель с мужчиной Скраджем. Не осталось ни одной чистокровной женщины Скраджа, и никакой другой вид не был устроен так, чтобы справиться с таким размером и толщиной, как у первичного и вторичного членов мужчин Скраджей. Результатом сексуальной связи с земной женщиной, без сомнения, стала бы сильная агония и, возможно, травма — даже если бы он был нежным, в чем явно сомневался. К этому моменту Зарн достаточно хорошо изучил свои инстинкты Скраджа, чтобы понимать, что, как только желание связаться возьмет верх, он не сможет проявлять нежность во время соития.
Зарн любил Лорен и не хотел причинять ей боль. Поэтому, несмотря на чувство неполноценности, он отказывался подчиняться своему инстинкту сделать ее целиком и полностью своей. Лучше остаться такими, как сейчас, чем рисковать всем, чтобы полностью овладеть Лорен.
Отложив идею связывания в сторону, Зарн почувствовал искру удовлетворения, размышляя о своем будущем. Несмотря на мрачные предсказания Слка о том, что его ДНК Скраджа восстановится, человеческий ген, полученный им от Лорен, казалось, держится на удивление хорошо, и Зарн был за это благодарен. Это давало ту небольшую сдержанность, которая позволила ему стать покорным, а не традиционно доминирующим во время их занятий любовью. Без этого он разорвал бы свои оковы и без колебаний уложил бы Лорен в постель для связывающего секса. Его инстинкты Скраджа слишком сильны, чтобы их контролировать без посторонней помощи. Помощь шла от крошечной частички человеческой ДНК, которую он нес в себе. Его глаза по-прежнему горели и принимали свой прежний цвет, когда Зарн находился в сильном стрессе, но в остальном он выглядел как человеческий мужчина и поэтому был доволен тем, что остался.
Лорен пошевелилась, ее длинные черные волосы защекотали его обнаженную грудь, она тихо вздохнула. Зарну показалось, что он увидел мягкую улыбку на ее губах, и сам улыбнулся в ответ. Теперь, когда они наконец нашли способ быть вместе, не причинив ей вреда, он знал, что никогда не уйдет. Он, Лорен и Малышка могли остаться вместе навсегда здесь, на Земле, работая в магазине Лорен днем и греясь в лучах своей любви ночью. Вместе они будут семьей — тем, чего у него никогда не было и к чему Зарн всегда стремился.
Все еще думая о теплом, идеальном будущем, что их ожидало, Зарн в последний раз поцеловал шелковистые черные волосы Лорен и позволил себе расслабиться и заснуть.
— Сссын… мой сссын…
Знакомый голос звал его, звал издалека, но все же был слишком близко. Намного ближе, чем Зарн когда-либо хотел быть к обладателю этого шипящего злого голоса.
— Зарн… — голос настойчиво назвал его имя. — Приди ко мне, мой сссын. У меня есть кое-что, на что ты захочешь взглянуть.
— Оставь меня в покое! — попытался крикнуть Зарн, но слова выходили шепотом. Внезапно он оказался в большом темном тронном зале космической станции Скраджей. На троне, вырезанном ядовитыми зелеными линиями, сидел его отец.