— Кто стрелял? — испуганно спросила Симона. Эви помогла ей подняться на ноги и обняла ее.
Это какие-то пьяные ковбои. Ты не ранена?
— Нет, просто очень испугалась, — сказала Симона, облегченно вздохнув, когда поняла, что на них никто не нападал.
— Посиди здесь, пока я проверю, нет ли повреждений в другой комнате. — Эви зажгла масляную лампу и поставила ее на прилавок. Пол был усыпан осколками стекла. Она открыла входную дверь и выбежала на улицу, но пьяные парни уже исчезли.
— Будьте вы прокляты! — проворчала она и вернулась в помещение. Симона сидела за столом с выражением полного отчаяния на лице, и Эви стало жалко ее. — Ложись в постель. Я уберу здесь.
— Но я должна приготовить тесто на завтра, — запротестовала Симона.
Эви, не обращая внимания на доводы подруги, проводила ее до лестницы.
— Я сама закончу то, что ты начала. Иди спать. Она взяла метлу и быстро замела осколки стекла.
Однако зияющая дыра в окне позволяла любому прохожему проникнуть в дом. Эви порадовалась тому, что еще накануне положила все вырученные деньги на хранение в банк.
— Где же ты, Сэм Монтгомери? — проворчала она.
Эви задула лампу и вернулась на кухню, где выместила весь свой гнев на тесте. С каждым движением злость ее возрастала. Кто будет платить за причиненный ущерб? Если не ковбои, то, значит, владелец этого проклятого салуна, где они напились.
Чем больше Эви думала об этом, тем больше убеждалась, что она права. И сейчас был самый подходящий момент призвать его к ответу.
Она вытерла руки и отбросила фартук в сторону. Затем решительно направилась через улицу в «Первородный грех» и толчком распахнула качающиеся двери. Комната была набита золотоискателями, горными рабочими, погонщиками мулов и просто бродягами всех мастей.
Всякое движение и разговоры замерли при виде девушки, стоящей в дверях. Заметив, что все лица обращены к ней, Эви несколько подрастеряла свою храбрость, однако подумала про себя, что зашла слишком далеко и пути назад нет. Она глубоко вздохнула и направилась к длинному бару из красного дерева, вытянувшемуся вдоль одной из стен. Перед ней в толпе образовался широкий проход, так как каждый уступал ей дорогу. Бармен с интересом посмотрел на нее, когда она подошла ближе.
— Я хотела бы поговорить с хозяином.
— Ты ищешь работу, милашка? — насмешливо произнес он, растягивая слова. Всем было ясно, что она не принадлежит к тому типу девиц; которые работали в подобных заведениях, но бармен решил посмеяться над ней.
Эви пришла в бешенство:
— Ты хозяин или шут, которого наняли устраивать здесь представления?
Ее надменно приподнятая голова в сочетании с ледяным презрением в фиалковых глазах быстро убедили бармена, что его шуточки неуместны.
— Он там, — недовольно проворчал бармен и кивнул в сторону широкой лестницы, покрытой пушистым красным ковром.
Эви решительно направилась к ней. Она не заметила Сэма Монтгомери, который стоял в одиночестве в дальнем конце бара. У подножия лестницы дорогу ей преградил огромный мускулистый вышибала:
— Дальше нельзя, леди. Никто не имеет права подниматься наверх без разрешения босса.
— Пропусти ее, — сказал Сэм.
Вышибала агрессивно посмотрел на Сэма. Стрелок стоял, небрежно прислонившись к бару.
— Не лезь не в свое дело, Монтгомери.
— А это как раз мое дело.
Вышибала достаточно много слышал об умении Сэма владеть оружием, чтобы сразу поутихнуть.
— Ты собираешься стрелять?
Сэм продолжал смотреть на него твердым взглядом.
— Надеюсь, этого не потребуется.
Несчастный вышибала колебался несколько секунд, терзаемый задетым самолюбием и чувством самосохранения. Напряжение в комнате достигло высшей степени. Наконец он отошел в сторону, пропуская Эви. Все это время она следила за перепалкой затаив дыхание.
Ей не хотелось вовлекать Сэма в этот скандал, особенно со стрельбой. Она начинала чувствовать всю глупость ситуации. Что она делает здесь, в казино, в такое время? Почему бы ей не дождаться утра?
Однако отступать поздно, тем более все смотрят на нее. Эви поднялась вверх по лестнице и остановилась, увидев несколько закрытых дверей. Инстинктивно она подошла к двери в конце коридора.
Эви открыла дверь и вошла в кабинет. За письменным столом сидел мужчина. Когда он поднял голову, она от изумления открыла рот.
— Я вижу, Эви, ты по-прежнему врываешься в комнаты, не дожидаясь приглашения.
Глава 9
— Это ты?! — задыхаясь, воскликнула она.
Эви не верила своим глазам. Вот уж кого она не ожидала увидеть здесь! Сердце ее бешено заколотилось, и она прилагала все силы, чтобы справиться с потрясением.
Адам Ролинз встал и вышел из-за стола. Эви чувствовала себя словно зверь, пойманный в ловушку, и завороженно смотрела, как он приближается к ней. Его присутствие подавляло все ее мысли и намерения. Как ни странно, но она не задумалась о том, что он делает здесь, и лишь любовалась его красотой. Неужели он всегда был так красив?
Адам остановился перед ней, жадно пожирая ее взглядом, затем вытянул руку и ласково коснулся щеки.
— Я уже почти забыл, как ты красива, — прошептал он хриплым голосом в унисон ее мыслям.
Его руки были теплыми и невыносимо волнующими. Она была не в силах оттолкнуть Адама, затрепетав от легкого касания кончиков его пальцев.
Горло Эви внезапно пересохло.
— Что ты здесь делаешь, Адам? — с трудом произнесла она.
— А ты не догадываешься? — В его глазах больше не было насмешки, только неприкрытое желание.
Его рука скользнула с ее щеки к затылку, притягивая к себе. Эви безуспешно пыталась сопротивляться поцелую, но при первом же прикосновении его губ снова вспомнила о том, что не так давно было между ними. Тогда ее настолько потрясли неведомые прежде ощущения, что потом она пыталась убедить себя, будто бы все это было только плодом ее воображения, а не реальностью. Другие мужчины прежде тоже иногда целовали ее, но лишь Адам сумел добиться ответных чувств. Теперь это снова повторилось, и, к ее ужасу, она опять почувствовала возбуждение.
Эви тщетно пыталась призвать свой разум, напоминая себе, что она ненавидит этого человека. И тем не менее чувствовала, что груди ее набухли под его рукой, которая ласково гладила их во время поцелуя.
Руки Эви обвились вокруг его шеи, в то время как он крепко прижимал ее к своему сильному телу. Разум говорил ей, что она должна отстраниться от Адама, но Эви уже не могла противиться желанию, охватившему ее. Губы ее раскрылись, позволив его языку проникнуть внутрь.
В течение нескольких секунд после того, как он оторвался от ее губ, Эви оставалась неподвижной в его объятиях. Затем медленно открыла глаза, с трудом поднимая веки, отяжелевшие от страсти. Темные глаза Адама смотрели на нее испытующе.
— Ты не хочешь вернуться домой, Эви?
Она покраснела, понимая, что ее ответ на его поцелуй дал основание для подобной самоуверенности.
— Какую игру ты теперь затеял со мной, Адам? На его лице промелькнуло раздражение, и он схватил ее за плечи, чтобы встряхнуть и пробудить здравый смысл в этой красивой голове.
— Возможно, в прошлом и были игры, Эви, но они кончились с этим поцелуем.
Эви была настолько смущена, что не могла понять, какие мысли и чувства охватывали ее в данный момент, особенно когда ее губы все еще помнили вкус его поцелуя. В конце концов она вернулась к обычному состоянию:
— Я ненавижу тебя, Адам. Я возненавидела тебя с той самой минуты, когда впервые увидела. Сколько раз я должна говорить тебе об этом?
Адам наклонился вперед, уперевшись руками в дверь по обеим сторонам ее головы. Его горячее дыхание всколыхнуло ее волосы, когда он прошептал ей на ухо:
— Однажды я поверил в это, Эви, но твой отклик на мои поцелуи говорит об обратном. — Он приблизил к ней свое лицо. — А теперь скажи еще раз, милая, как ты ненавидишь меня.