- Ведь это был еще не ребенок, а просто... А если учесть, как скверно ты себя чувствовала, я думаю, что шанса доносить его не было. - После тяжелого молчания он добавил: - У Хелены дважды были выкидыши, до того как... она смогла доносить ребенка положенный срок.
- И этот ребенок ее убил. - Алекс прижалась щекой к его руке и снова заплакала. Она ненавидела себя за свою слабость, за печаль и облегчение, возникшее в ее теле. Когда слез больше не осталось, она спросила хриплым шепотом: - А вы? Наверное, гора с плеч свалилась, что не придется растить чужого ребенка?
- Не знаю, что и сказать. Наверное, мне будет легче, но я... тоже разочарован. У меня теплилась надежда, что ребенок мой. А если нет, что ж, каждое дитя - это новая надежда. И этот был бы нашим, потому что не имеет значения, кто его отец. - Свободной рукой он гладил ее по спине. - Это были ужасные часы, я думал, что потеряю вас. Но вы выжили, Александра. Вы самая сильная женщина на свете.
- Причины, заставившей нас пожениться, больше не существует, - сказала она устало. - Пока это еще не настоящий брак, мы можем расторгнуть его.
- Нет, Алекс. - Его рука сжала ее пальцы. - Супружество - это не просто интимные отношения, и они не кончаются с потерей ребенка. Наш брак настоящий. И назад пути нет.
Она закрыла глаза, сжавшись от стыда, когда услышала боль в его голосе, но была слишком истощена, чтобы выбирать выражения.
- Вы не могли бы лечь рядом и обнять меня? - прошептала она.
Он глубоко вздохнул.
- С удовольствием.
Она подвинулась, освобождая ему место. Он лег поверх одеяла, осторожно, чтобы не потревожить ее. Он занимал гораздо больше места, чем Кейти, и его тепло и сила успокаивали. Взяв его руку, она положила голову ему на плечо и быстро уснула.
Во сне ее преследовало видение: ребенок с темными миндалевидными глазами. В то утро, когда сознание медленно вернулось к ней, она поняла, что Гэвин был прав - ее хроническое нездоровье скорее всего говорило о том, что беременность с самого начала была обречена.
Если бы этот ребенок был здоров и силен, чтобы родиться, она научилась бы любить его, забыв о стыде зачатия. Как сказал Гэвин, каждый ребенок - это новая надежда. Теперь этой надежды больше нет. Неудивительно, что ее тело скорбит о потере.
Где-то на палубе раздались четыре удара колокола. Шесть часов утра. Она открыла глаза и обнаружила, что Гэвин лежит рядом, прижав ее к себе. Во сне его лицо казалось совсем юным, несмотря на возраст и усталость. Каким тяжелым испытанием она была для него с самого первого дня!
Она знала, что легко может впасть в депрессию после всех выпавших на ее долю страданий. Но она знала также и то, что справится с ней. В ту ночь, когда она видела огни святого Эльма, когда море гипнотизировало ее и манило в свои глубины, она была на грани отчаяния и чуть не сдалась. Она стояла на перепутье - и выбрала для себя жизнь. Правда, и в этом ей помог Гэвин. У Кейти должна быть любящая здоровая мать, а для Гэвина она должна стать хорошей женой, которой он мог бы гордиться.
Она потянулась к его щеке и провела пальцами по шелковистым бакенбардам, которые были почти одного цвета с его смуглым лицом. Он тоже пережил в своей жизни немало потерь. Его родина, которую он утратил, его родители, жена и дочь, которые умерли так рано. Но он выжил и сохранил в своей душе доброту и благородство. Он принял на себя обязательства перед ней и Кейти, разрушить которые теперь может только смерть. Она постарается стать достойной его любви.
Он открыл глаза и поймал ее взгляд.
- Как вы себя чувствуете?
- Получше. А завтра будет еще лучше. - Она глубоко вздохнула. - Я наговорила вам много глупостей. Простите меня.
- Не нужно извиняться. Обстоятельства были чрезвычайные.
- Как Олли? - спросила она. - Вы сделали ему ампутацию?
Гэвин поморщился:
- Да. Такие вещи нужно делать сразу. Операцию он выдержал. Он говорит, что всегда хотел стать коком, потому что тот первым пробует еду, и теперь у него есть на то веская причина.
- Какой он молодец! - восхитилась она.
- Матросы празднуют победу. Еще бы - им удалось уничтожить более мощный корабль с более мощным вооружением. - Он осторожно убрал прядку с ее плеча. - За ваше героическое поведение они прозвали вас "святая Александра".
Она не смогла сдержать улыбки.
- Как маму. Ее называли "святая Екатерина". Яблоко не падает далеко от яблони - так, кажется, говорят? Только моя мать гораздо больше заслуживает этого звания, чем я.
Он улыбнулся:
- Может, вы подумали так только потому, что она старалась быть примером для своей впечатлительной дочери, так же как вы для Кейти? Ведь вы назвали ее в честь вашей матери?
Она кивнула.
- Не могу дождаться, когда увижу своих родных.
- Уже не долго, Алекс. Всего несколько недель.
- Несколько недель... - Она взяла его руку, переплела свои пальцы с его и закрыла глаза! Но ее сознание отказывалось признать, что нормальная жизнь уже близко.
Нормальная жизнь. Когда-то она жила спокойно в Англии, но больше такого никогда не будет. Рядом с этим человеком о спокойной жизни можно забыть.
КНИГА ВТОРАЯ
ЦЕНА ЖИЗНИ МУЖЧИНЫ
Глава 17
Лондон, Англия, лето 1834 года
После спокойствия пустынного, безбрежного океана Темза напоминала запруженную экипажами городскую улицу. Гэвину доставляло истинное наслаждение знакомить своих спутниц с достопримечательностями города. Алекс и Кейти с интересом разглядывали Гринвичскую обсерваторию на холме, поднимавшемся над рекой, и их очень удивило, что отсчет географической долготы во всем мире начинается от невидимого меридиана, проходящего именно через Гринвич.
Гэвин мог бы еще много интересного рассказать Алекс и Кейти, но им пришлось отправиться в свою каюту, пока "Хелена" шла мимо острова Гиббет, где на высоком столбе раскачивались под ветром высохшие тела четырех казненных пиратов. Возможно, зрелище свершившегося правосудия и вызвало бы у Алекс чувство удовлетворения, но явно не годилось для глаз ребенка.
Чем ближе они подходили к городу, тем теснее становилось на реке. Возле шлюза, преграждающего путь к лондонскому причалу, они услышали шумную перебранку хриплых гудков больших и малых судов - в одном из крупнейших торговых центров мира каждая минута была на счету.