- Над ней надругались, и не раз, - неохотно ответил он. - Никаких изощренных пыток, только побои и принуждение. Она не покорилась насильникам, и ее физические и душевные раны все еще кровоточат.
- Понимаю, спасибо, что ответили на мой вопрос. - Кэтрин проглотила ком в горле. - Не смейте жалеть ее. Она это больше всего ненавидит.
Это был добрый совет. Гордость, которая уберегла Алекс от душевного надлома, не выносила унижения жалостью.
- Я сказал, что был бы рад, если бы Алекс стала такой же, как вы, когда будет постарше. Теперь такая перспектива меня пугает. Вы чересчур проницательная женщина, Кэтрин.
- Я совершала ошибки и училась на них. - Она искоса взглянула на него. - Вы любите мою дочь, Гэвин?
Он молчал, подбирая точное определение.
- Я был женат, потеря жены и новорожденной дочери привела меня в такое состояние, что я думал, не выдержу... и никогда больше не женюсь. С Алекс все по-другому. Она вызывает у меня уважение, желание защитить, быть преданным другом. Вот такая любовь.
- Что ж, хотя ответ и не такой прямой, на какой я рассчитывала, но я благодарна вам за честность. - Взгляд Кэтрин пронзил его насквозь. - Вы полюбите ее, Гэвин. Алекс повезло, что она встретила вас.
- Мне повезло не меньше, - отозвался он со сдержанной улыбкой. - Меня всегда интересовало, что это значит - быть членом большой семьи. Теперь я начинаю это понимать.
Алекс с радостью наблюдала, как мило беседуют ее мать и Гэвин, пока она и отчим наперегонки мчались к ним. Если бы ее муж не понравился ее родителям, а они ему, она оказалась бы в затруднительном положении.
Когда вся компания вернулась в Ашбертон-Хаус, Алекс подошла к Гэвину.
- Чудесная прогулка! Я так соскучилась по верховой езде.
- Ты хочешь сказать, что нам следует подыскать дом с конюшней?
- Если мы можем себе это позволить, то да, - ответила она. - Тебе ведь тоже нравится ездить верхом? Для моряка ты делаешь это вполне сносно.
В тот момент, как Гэвин улыбнулся ей, солнце выглянуло из-за туч, залив его лицо светом, окрасив золотом его светлые волосы, загорелую кожу, сильные плечи... Бурная волна желания поднялась в ней и затопила.
Но тут же в памяти возникли жуткие картины, пришло отвращение, и желание исчезло, и снова вернулись страх и гнев.
Дома лакей вручил Гэвину конверт. Сломав печать, Гэвин пробежал глазами послание.
- Рексхем приглашает нас с тобой сегодня отобедать у них. Ты хочешь пойти, Алекс, или у тебя другие планы? Думаю, они тебе понравятся.
- Конечно, пойдем к ним, я хочу познакомиться с твоими друзьями. - Она состроила гримаску. - Снова придется одалживать у мамы платье. Я уже забыла, как утомительно постоянно переодеваться. Вот когда вспомнишь саронг и шаль.
- Я начинаю думать, что высший свет заполняет досуг, подбирая подходящие туалеты к подходящему случаю, - засмеялся он. - Мне, как и вам с Кейти, тоже стоит подумать о своем гардеробе. То, что у меня есть, не годится ни для лондонской погоды, ни для выхода в свет.
Они обменялись понимающими взглядами. Кто бы мог подумать, что она станет скучать по индонезийской одежде? Значит, все же что-то хорошее было на Мадуре?
А пока ей снова пришлось взять платье у матери.
Карета герцога везла их в Рексхем-Хаус.
- Как ты познакомился с лордом Рексхемом? И как преодолел свое отвращение к его титулу? - спросила Алекс.
- Я намеревался как следует напиться в весьма низкопробном заведении в Калькутте. Наверное, я производил такое жалкое впечатление, что Максвелл подсел к моему столу. - Гэвин усмехнулся, вспоминая это. - Я решил, что он такой же простой торговец, как и я, иначе бы я нагрубил ему. Мы разговорились, он оказался хорошим парнем, и я рассказал ему, как "Эллиот Хаус" оказалась на грани банкротства.
- Как это случилось, ведь сейчас твоя компания процветает?
- После смерти Хелены я ни на что не годился, и у меня началась полоса неудач. Потеря корабля, недоразумение в порту Южной Африки, заниженная оценка большой партии груза. Компания была на грани краха, но еще держалась на плаву, пока некий английский бизнесмен не задался целью лишить меня всего. Тут и появился Максвелл. Ему понравилась мысль стать совладельцем моей компании, поэтому я продал ему четвертую часть дела и на вырученные деньги решил свои проблемы.
- А он получил выгоду от своих инвестиций?
- Выгода была обоюдной. Он бывал в Макао и Кантоне, разбирался в торговых делах, поэтому оказался очень полезен для меня здесь, в Лондоне. Гэвин улыбнулся. - Думаю, ему нравится заниматься торговлей, хотя это очень неаристократично.
- Неудивительно, что вы прекрасно ладите. - Брови Алекс сошлись на переносице. - Скажи, бизнесмен, который хотел тебя разорить, и есть тот человек, кого ты советовал избегать султану Хасану? Кажется, его звали Пирс?
У нее такой же цепкий ум, как и у ее матери, отметил Гэвин.
- Да, именно он. Как ты запомнила?
- Я убедилась, что тебе несвойственно оговаривать кого-то. Значит, этот тип действительно гнусный человек.
- Верно. - Гэвин замолчал, размышляя, что именно он может ей рассказать. Но Алекс теперь стала частью его жизни, и ей следует знать все, поскольку есть шанс встретить этого человека в Лондоне. - Бартон Пирс негодяй из негодяев, которые любят представляться добрыми и честными. Он может быть очаровательным, но если его интересам угрожают становится абсолютно безжалостным.
- А что у тебя с ним произошло?
- Он предложил купить у меня большую партию чая по сходной цене, позволявшей моей компании выжить. Мы скрепили сделку рукопожатиями, что не помешало ему позднее от нее отказаться. И я остался с товаром в такое время, когда уже не мог продать его и выручить необходимую сумму.
- Да, ничего не скажешь, тактика отвратительная, но эффективная. Стоило тебе обвинить его публично, и ты сам выставил бы себя глупцом.
- Именно так. Позднее я навел справки и узнал, что он проделывал подобные трюки и с другими, и даже сумел разорить одну компанию. - Гэвин вспомнил, в каком отчаянии пребывал в ту ночь, когда встретил Максвелла. Он потерял семью и был на грани банкротства. - У Пирса не было причин разорять меня. Сделка была выгодна нам обоим. Думаю, подобное поведение просто забавляло его.