– Мы отдаете мне Харли-Мэнор? Вы слишком щедры!
Так как недвижимость приносила доход в три тысячи фунтов в год, это был действительно щедрый подарок. Гэвин встал и протянул ему руку.
– Я не жду, что вы станете любить меня, но мы с вами родственники. Так давайте же по крайней мере не будем врагами.
– Я не могу винить вас за то, что вы остались живы. – Филипп неохотно пожал протянутую руку. – Но мне было бы гораздо приятнее, если бы вы никогда здесь не появились.
Приглашение на бал в дом Ашбертонов гласило, что уважаемым гостям предстоит познакомиться с новым лордом и леди Сиборн.
Глава 25
Алекс была одна в зале, никто не мешал ей сделав несколько упражнений, она остановилась, вспоминая, как делается движение, называемое «плавные руки». Услышав шаги, она повернулась и увидела свою мать, которая остановилась в дверях, любуясь дочерью.
– Извини, что прерываю тебя, но мы скоро начнем украшать этот зал, – сказала Кэтрин. – Ты вспоминаешь восточный танец?
– Не совсем. – Алекс жестом указала матери на стул, а сама растянулась на маленьком жестком диванчике, который стоял в углу. Одно из удовольствий носить восточную тунику и шаровары заключалось в том, что женщина могла вот так улечься и ничто не стесняло ее движений. – Тай чи – китайский способ расслабления. Меня учит леди Трот Рексхем. Я немножко волнуюсь, думая о завтрашнем бале у тети Розалинды, и мне кажется, эти занятия помогут мне успокоиться.
– Восток поразил твое воображение, пока ты была там?
«Это не простое любопытство», поняла Алекс.
– Со мной там случилось много такого, что я хотела бы забыть, но меня и правда пленили красота и некоторые обычаи живущих там людей. Трот помогает мне понять особенности и мудрость Востока.
– Она удивительная женщина. Я рада, что вы подружились. – Кэтрин помолчала. – Александра, у вас с Гэвином есть проблемы?
Алекс напряглась.
– Тебе не нравится Гэвин?
– Он мне очень нравится, но ты не ответила на мой вопрос. У вас что-то не так?
Алекс погладила диванчик рукой, в том месте, где парча начала протираться.
– Почему ты спрашиваешь?
– Твое нежелание дать мне прямой ответ подтверждает мои опасения. – Голос Кэтрин стал мягче. – Я знаю, что ты многое пережила в Ост-Индии. Такое не проходит бесследно.
Значит, мать знает. Поняв, что ее предали, Алекс спросила:
– Это Гэвин рассказал тебе все обо мне?
– Нет, но когда я загнала его в угол, он признался, что ты пережила больше, чем могла бы пережить другая женщина. Об остальном догадаться нетрудно, особенно если эта женщина – твоя дочь. – Голос Кэтрин задрожал, но она быстро взяла себя в руки. – Ты стала взрослой за то время, что жила в Австралии, но бывают ситуации, когда может помочь только совет матери. Меня беспокоит, что вы с Гэвином сохраняете определенную дистанцию в ваших отношениях.
Алекс покраснела, вспоминая, что однажды между ними не было никакой дистанции. По правде говоря, она страстно желала повторения, но в то же время безудержная страсть пугала ее. Хуже всего, что она понимала – Гэвин тоже мечтает об этом. Хотя он ничего не говорит, она чувствует его желание и со страхом думает о том, что может случиться, если он вновь потеряет над собой контроль.
– Да, между нами существует некоторая… неловкость, но Гэвин очень терпелив.
– С каким равнодушием ты говоришь о собственном муже! – возмутилась Кэтрин. – Зачем тогда ты вышла за него?
Застигнутая врасплох, Алекс ответила правду:
– Потому что я была на грани отчаяния, а он был добр и предложил мне руку и свое имя, чтобы защитить от сплетен и пересудов. Может быть, это не лучшая причина для замужества, но не могут же все быть так счастливы, как вы с полковником.
Губы Кэтрин дрогнули.
– Ты считаешь, что удача свалилась на нас с неба? Хороший брак строится годами, Александра, и это даже важнее, чем физическая близость. Хотя я не страдала так, как ты, но у меня достаточно причин быть благодарной Майклу за терпение и доброту. Доверяй своему мужу, моя дорогая, даже если чувствуешь себя так, словно стоишь над пропастью. Доверие – залог удачного брака, это больше, чем страсть, и даже больше, чем любовь.
– А моему отцу ты доверяла? – защищаясь, спросила Алекс.
Кэтрин замолчала, подыскивая такие слова, которые не оскорбили бы память ее первого мужа.
– Хотя Колин был очень обаятельным мужчиной и не изменял мне, – Кэтрин намеренно сейчас лгала дочери, ведь о мертвых говорят только хорошее, – он не был создан для брака. Гэвин совсем другой. Он чем-то похож на Майкла – из тех мужчин, что готовы пройти через огонь и воду ради любимой женщины, но ты должна внести свою лепту, а это означает пойти на риск. Поставить на карту свое сердце, свою гордость, свои мечты… Это лучший путь, и тогда любовь придет к тебе.
Алекс подтянула колени к груди и обхватила их руками. Она чувствовала себя сейчас ребенком, каким была, когда мать встретилась с полковником… Когда это было? Ну да, накануне Ватерлоо… Он тогда был майором, ее отец был еще жив, а саму Алекс называли тогда Али. Как много скрывалось за кулисами событий, которых юная Али не понимала! Больше, чем она хотела знать сейчас, но достаточно, чтобы ее мать могла авторитетно рассуждать о семейной жизни.
– Я постараюсь. Гэвин заслуживает большего, чем я даю ему.
– Ты тоже заслуживаешь большего, моя дорогая. – Кэтрин подошла и обняла дочь. – Считай, что происшедшее с тобой в рабстве было не чем иным, как испытанием духа. Это не наказание за твои грехи. Ты была самым бесстрашным ребенком, какого я когда-либо видела, и у тебя хватит смелости, чтобы сделать шаг, который должен быть сделан, насколько бы пугающим он ни казался.
Как прекрасно, что ее мать так откровенна с ней! Если бы только Алекс была так же откровенна сама с собой!
Ашбертон-Хаус гудел как растревоженный улей. Гул голосов смешивался со звуками начинающегося бала. Первые зеваки уже собрались на площади, чтобы поглазеть на гостей, которые вот-вот начнут прибывать, и послушать разноголосые звуки настраиваемых инструментов, доносившиеся из бального зала.
Гэвин смотрел на свое отражение в зеркале и бурчал себе под нос:
– Я выгляжу как разряженный пингвин. Вы знакомы с пингвинами, Хаббл? Это птицы, которые обитают в далеких морях и из-за своего внешнего вида кажутся ужасно глупыми.
Как будто на них надели фраки.
– Я знаю этих птиц, милорд, – невозмутимо ответил камердинер. – Они выглядят очень красиво, как и полагается животным, тогда как вы выглядите, как подобает джентльмену.
– Благодарю вас за комплимент. И постараюсь не подвести. Хаббл поклонился и ушел узнать, не последует ли дальнейших приказаний от Ашбертона. Гэвину не терпелось увидеть Алекс. Он взял шкатулку с драгоценностями и постучал в; комнату жены, чтобы предупредить о своем приходе. Она вертелась перед зеркалом.
– Может, еще не поздно удрать в Америку и таким способом избежать этого бала? – простонала Алекс.
– Боюсь, что мы опоздали.
Она отвернулась от зеркала, ее легкое дыхание едва коснулось его, но ему показалось, будто его ударил рангоут. Шелковое синее платье колыхнулось, приоткрыв кружево нижних юбок, вместе с облегающим лифом они подчеркивали стройность фигуры, а глубокое декольте могло свести с ума любого мужчину. Темные волосы были зачесаны наверх и украшены цветам! из оранжереи Ашбертона. Он смотрел на нее и не верил, что это та самая отчаявшаяся женщина, какую он увидел впервые Мадуре.
Она взглянула на него, уголки ее губ чуть приподнялись.
– Ты выглядишь чудесно, Гэвин. Настоящий граф, как бы тебе ни было ненавистно твое новое положение.
– А вы выглядите потрясающе, миссис С.
Она отвернулась к зеркалу.
– Миссис С. Странно. Я-то думала, что «С» – первая буква слов «скандал» или «стыд»… или каких угодно, касающихся моего постыдного прошлого.
Нужно быть предельно внимательным к ней сегодня, подумал Гэвин, заметив, как она нервничает. Неудивительно, вел на этом балу ей предстоит предстать перед обществом, в котором она росла. Зная, сколько она выстрадала, все будут относиться к ней с жалостью, или отвращением, или болью…