Гэвин нахмурился при мысли, что его будет судить кучка консервативных аристократов.
– Еще одно препятствие в этой проклятой консервативной системе. И что же это за суд?
– С одной стороны, тут есть положительный момент, а точнее, это означает, что вы можете выступить в свою защиту. – Сэр Джеффри Говард помолчал. – К тому же они внимательны к людям своего круга, особенно если улики не очевидны. Последний раз лорда судили за убийство в 1760 году. Это был лорд Феррерс, и его приговорили к смерти за то, что он застрелил своего дворецкого. Однако если бы его обвинили в убийстве человека на дуэли, то, несомненно, оправдали бы, так как большинство лордов придерживаются мнения, что дуэль – это законное право каждого джентльмена.
– Но я не один из них, – вздохнул Гэвин. – Я чужестранец, шотландец, янки, торговец и к тому же живу в Лондоне всего пару месяцев. Среди лордов у меня нет друзей, кроме Рексхема, остальные – члены семьи Алекс или их друзья. А они вполне могут желать моей смерти.
– У тебя есть друзья, – возразил Кайл. – Ашбертон кристально честный человек и пользуется большим влиянием. Если он верит в твою невиновность, то и другие будут склонны оправдать тебя за недостаточностью улик.
– Вам это понадобится, – сурово произнес адвокат. – Главный недостаток суда палаты лордов заключается в том, что вопрос решает большинство. В королевском суде вердикт должен быть единогласным.
Это была плохая новость.
– Какие улики у обвинения? Скорее всего очевидцев происшествия не существует.
– Я незаинтересованное лицо, но полагаю, что легко найти свидетелей, которые будто бы слышали, как вы ссорились с женой, а за день до ее смерти убили двух человек.
– Но я защищался!
– Да, но, возможно, вы сделали это в состоянии аффекта. Есть и еще кое-что – можно предположить, что огонь, уничтоживший ваш склад, вспыхнул в результате поджога, а вы недавно застраховали свое имущество на значительную сумму.
Гэвин вздрогнул, сообразив, что в данном случае его поступок может быть направлен против него.
– Значит, будет заявлено, что я разозлился на жену и убил ее во время ссоры, а затем поджег склад, чтобы скрыть преступление и получить страховку?
– Именно. И поскольку свидетелей нет, то, что вы описали, звучит весьма правдоподобно.
– Но все было не так!
– Допустим, что у вас и в мыслях не было совершить убийство, но в пылу ссоры вы не сдержались, ударили жену, и это привело к трагическим последствиям. Непредумышленное убийство.
– Я никогда бы не смог ударить Александру! – Гэвин замолчал, понимая, что не сэра Джеффри ему надо убеждать. Версия непредумышленного убийства пугающе правдоподобна. Значит, тюрьма взамен виселицы?
В разговор вступил Кайл:
– Интересно знать, почему дело против Сиборна состряпано с такой скоростью? Пожар и смерть можно воспринять и как несчастный случай. Столь поспешный арест наводит на мысль, что кто-то хочет расправиться с графом.
– Вы весьма проницательны, лорд Максвелл. Все так и есть. – Сэр Джеффри взглянул на Гэвина поверх очков. – Вы знаете лорда Уайвера?
Гэвин озадаченно посмотрел на Кайла.
– Никогда не слышал об этом человеке. Ты его знаешь?
– Довольно невзрачный виконт с востока Англии, – пренебрежительно отозвался Кайл. – Думаю, есть кто-то другой, кто втянул его в это дело.
– Менее чем через двадцать четыре часа после пожара он лично явился в Главное полицейское управление со сведениями о вас и вашем предполагаемом преступлении, – сухо сообщил адвокат. – Он утверждал, что является родственником первого мужа леди Сиборн и заинтересован в том, чтобы вы были наказаны за это злодеяние. Вы уверены, что у вас не было никакой ссоры с этим человеком, милорд?
– Ничего подобного! Давайте подумаем, не действует ли лорд Уайвер в интересах другого лица, который действительно может оказаться моим врагом.
Кайл нахмурился:
– Твой кузен Филипп обещал Бартону Пирсу покровительство на выборах в парламент от своего округа. Но тут появился ты и смешал все карты. Пирс не из тех, кто отступает. Возможно, он привлек Уайвера и использовал его родственные связи, поняв, какую пользу можно извлечь из смерти леди Сиборн.
– Вполне возможно, – покачал головой Гэвин. – Но я не могу представить себе его мотивы. Выдвигать обвинение в убийстве – это чересчур.
– Ты говорил, что, когда Пирс узнал, что ты стал Сиборном, он предлагал купить у тебя «Эллиот-Хаус». Может быть, он таким образом хочет надавить на тебя?
– Притянуто за уши, но вполне допустимо, – согласился Гэвин. – Сэр Джеффри, я хочу составить доверенность на управление моими делами в интересах моей падчерицы. –
Кейти была самой крепкой ниточкой, связывающей его с семьей. Владея четвертью капитала «Эллиот-Хауса», Кайл проследит, чтобы его дело не попало в алчные руки Пирса.
– Я подготовлю документ, лорд Сиборн. – Адвокат сложил свои записи, давая понять, что разговор закончен. – Улики против вас главным образом косвенные. Если не появятся новые, уверен, у вас есть шанс быть оправданным.
Гэвин надеялся, что так и будет.
– А какую казнь назначили лорду Феррерсу?
– Его повесили, – ответил сэр Джеффри. – Но, разумеется, это совсем другой случай.
Вот так лорды заботятся друг о друге. Несмотря на отчаяние, Гэвин не собирался сдаваться без борьбы.
Свеча догорела. Алекс откалывала куски известки, и только это тупое занятие удерживало ее от того, чтобы не броситься к решетке и не закричать во весь голос. Она старалась не думать о Кейти. Девочка была веселой и жизнерадостной, но ужас от потери матери и ареста отца мог иметь необратимые последствия.
Единственным утешением Алекс было то, что ее дочь не останется одна. Она будет окружена любовью бабушки, ведь нет более заботливой женщины, чем Кэтрин Кэньон. Но будет и немало бессонных ночей, немало слез. Горе дочери болью отдавалось в сердце Алекс.
Тусклый отблеск света показался в конце коридора. Алекс метнулась к койке и уселась на нее, спрятав ложку под одеяло. Она настроилась на встречу с Фредерикой или Пирсом, но оказалось, это пришел вчерашний слуга с кувшином воды и едой.
– Я так рада вас видеть! – воскликнула Алекс. – Кажется, вечность прошла, как свеча погасла.
– Очень может быть. – Он повесил фонарь на крюк и вытащил из кармана три свечи. – Понятное дело, одной свечи мало. Этих должно хватить до завтрашнего дня. – Страж ник достал три свечи, зажег одну от фонаря и протянул через решетку.
– Вы так добры. Как вас зовут?
Он замялся, прежде чем ответить.
– Джонас.
Алекс подумала, что скорее всего это не настоящее имя но, во всяком случае, она получила ответ.
– Спасибо, мистер Джонас.
Она подсунула под решетку пустой поднос. Джонас забрал его, обменяв на новый.
– А где ложка? – спросил он, хмуро рассматривая посуду.
Алекс небрежно проговорила:
– Крысы шуршали в темноте, я испугалась и бросила туда ложку.
Стражник бегло осмотрел коридор и нишу с винными бочками.
– Больше так не делайте, иначе останетесь без ложки.
– Обещаю, потому что со светом не так страшно.
Алекс понимала, что было бы ошибкой пытаться склонить стражника на свою сторону, но добрые слова и нежный женский взгляд не помешают. Она вдруг вспомнила, что во внутреннем кармане юбки у нее есть немного денег. Деньги оказались на месте, значит, никому не пришло в голову ограбить ее, когда она была без сознания. Сложенный банкнот и золотой соверен. Оставив банкнот на будущее, она вытащила монету.
– Мистер Джонас, я только что вспомнила – у меня есть деньги. Не купите ли вы мне гребешок?
Соверен ярко блеснул в свете фонаря. Джонас без колебаний принял деньги. За услуги в тюрьме всегда приходилось платить.
– Что-нибудь еще, мэм?
Она застенчиво опустила глаза.
– Через несколько дней мне понадобятся чистые салфетки. – Алекс подняла глаза и так долго смотрела на стражника, что он смутился. – И еще, хотя это лишние хлопоты для вас, если вы принесете завтра кувшин горячей воды, я смогла бы помыться.