— Ну хорошо, — вздохнула она, — делай что хочешь, хотя беспокоить врача без всякой причины — свинство… Погоди! Если уж ты будешь в городе, прихвати оттуда мой синий халат, я его, по-моему, в спальне оставила… Все, Нюсенька, спокойной ночи.
Спокойной ночь тем не менее не получилась. Слишком много страшного и невероятного случилось за последнее время с привыкшей жить размеренной и спокойной жизнью генеральшей. Никогда, вплоть до сегодняшнего дня Нине Владимировне не приходилось сомневаться в правильности своих поступков: они всегда, с абсолютной точностью соответствовали ее убеждениям, ее представлениям о жизни, о том, что хорошо, а что плохо, и следовательно, были верны… Признать ошибочность хотя бы одного из них — означало признать неверными или, во всяком случае, не соответствующими реальности и собственные принципы тоже… Кроме того, ее мысли постоянно так или иначе возвращались к вечеру этого дня, проведенному с сыновьями и невестками.
После поданного Нюсей чая, вопреки обыкновению, никто из детей не ушел в свою комнату. Что касается Кати, то Нюся, несмотря на распоряжение Нины Владимировны, все-таки приготовила ей одну из пустовавших комнат наверху. Генеральша понимала, почему она это сделала: всеми силами Нюся пыталась сейчас, когда так внезапно весь уклад их дома вдруг начал рушиться на глазах, сохранить хотя бы неприкосновенность кабинета покойного хозяина.
Катя ускользнула наверх в приготовленную ей комнату, сославшись на усталость. Маша вызвалась ее проводить. Вообще младшая невестка все больше и больше удивляла Нину Владимировну, считавшую ее неспособной на сочувствие. «Странно это все!» — бормотала Нина Владимировна, наверное в десятый раз переворачивая раскалившуюся подушку.
Единственным человеком, который не удивил ее ничем и вел себя вполне предсказуемо, была Эля… Зато Володя — почему он так агрессивен? Всегда мягкий, подчеркнуто интеллигентный. Почему он набросился на Катю?.. Все-таки они с Женей абсолютно разные… Нина Владимировна вспомнила наивный ужас в Жениных глазах, с которым он слушал рассказ Екатерины, и вздохнула. «Что-то у них с Машей случилось», — подсказывало Нине Владимировне материнское сердце. Только слепой не заметил бы, как старательно супруги стараются не встречаться друг с другом глазами. И вообще все как-то завертелось вокруг Маши. Генеральше, так хорошо знавшей свою домработницу, не давало покоя ее сочувствие младшей невестке, хотя та всегда относилась к ней с подчеркнутым пренебрежением. В то же время она и Женю любила больше, чем Володю. Объяснялось это легко: Женя был еще совсем маленький, когда домработница, тогда совсем молоденькая девушка, впервые переступила порог генеральского дома.
Нина Владимировна снова вздохнула и опять перевернула подушку прохладной стороной вверх, мельком подумав о стоящей жаре. Скорее всего, все кончится хорошей грозой, все возможные следы убийцы будут окончательно смыты. Останется только Костин пистолет, из которого был убит этот злополучный сосед, неизвестно откуда свалившийся на их бедные головы. Если учесть, что на месте преступления не было никаких следов, убийца достаточно опытен не только в обращении с оружием. Но если подумать, куда был спрятан пистолет, то проглядывается какая-то непонятная наивность, совершенно несвойственная человеку, способному на убийство.
«Все запуталось окончательно», — твердила генеральша, сон к которой все не шел и не шел. И, полежав еще немного, она поняла, что ее мучает жажда, оттого и жара кажется невыносимой. Осторожно поднявшись с постели, Нина Владимировна, не включая света, вышла из комнаты и побрела в сторону кухни через казавшийся призрачным и таинственным в полутьме ночи холл. Свет ей был не нужен. По особняку она могла бы пройти с закрытыми глазами в любую из комнат.
Нина Владимировна перешагнула порог кухни и замерла на пороге: из-под двери Нюсиной комнаты, примыкавшей к кухне, сочился неяркий свет и слышалось тихое, неразборчивое бормотание. Когда-то, едва только Нюся появилась в их доме, генерал предлагал девушке поселиться в одной из комнат наверху. Но та уперлась, облюбовав эту комнатенку с крошечным «слуховым» окошечком, больше напоминавшую чулан, чем жилую комнату. Раньше комнатушка использовалась как кладовая, но Нюся моментально привела ее в порядок, перетаскав на помойку весь скопившийся за годы хлам — от старого примуса до съеденных молью генеральских валенок.