Выбрать главу

Сергей внимательно и осуждающе посмотрел на нее и не произнес больше ни слова. Он встал, аккуратно прикрыл распахнутые антресоли, взял в руки сумку и вышел из кухни. Входная дверь, которую он за собой закрыл, хлопнула почти сразу. На пустом, тщательно вытертом, видимо, самим Сергеем кухонном столе прямо перед Аней лежала связка ключей от квартиры со знакомым брелоком в виде маленького розового слоненка… Этот брелок она сама подарила мужу в прошлом году, на 23 февраля… Мужу?.. Нет, просто Сергею. Потому что никакого мужа у Анны Алексеевны Калинкиной больше не было. И вряд ли теперь уже когда-нибудь будет…

…Аня не знала, сколько времени прошло с ухода Сергея, прежде чем осознала, что в соседней комнате вовсю заливается телефон. Периодически аппарат умолкал, и почти сразу же начинал звонить ее мобильный. Дождавшись, когда вновь оживет довольно увесистая, устаревшей модели «труба», Калинкина, с усилием оторвав взгляд от розового слоника, прижала ее к уху.

— Калинкина слушает, — проговорила она хриплым, каким-то чужим голосом.

Звонил Соколов.

— Анна Алексеевна? Слава богу! Я уж думал — придется ехать одному, Павел за городом… Я сейчас за вами заеду, звонили из одиннадцатого отделения…

— Что случилось? — она постепенно приходила в себя.

— Сестра Любомира живет где-то на Академической. Я еще два дня назад просил ребят ее оповестить… У меня там однокурсник бывший служит… В общем, надо ехать, там телефон не отвечает, дверь не открывают, соседи говорят, что обычно старушенция почти все время сидит на лавке у подъезда, а тут куда-то исчезла.

— Как — исчезла?

— На звонки не отвечает…

— Это я уже слышала, — перебила Калинкина. — Но она же могла куда-то отъехать, на дачу, например.

— Ее лучшая подруга твердит, что не могла, они много лет по-соседски дружат… В общем, эта самая подруга и требует, чтобы милиция вскрыла дверь Елены Леонидовны Любомир… Ребята мне позвонили, а я — вам…

— Присылай машину, — коротко бросила Калинкина и отключила связь.

Поднявшись наконец из-за стола, Аня глубоко вздохнула и направилась к дверям, чтобы переодеться. Жара вернулась на городские улицы после слабого и какого-то необязательного дождя, нимало не развеявшего духоту. И даже вечерний воздух оставался плотным, почти лишенным весенней свежести.

Аня дошла до дверей, но затем остановилась и, обернувшись, вновь посмотрела на ключи Сергея. Несколько секунд она колебалась, затем вернулась к столу, взяла их в руки. И, горько усмехнувшись, резко рванула брелок. Розовый слоник, вечный персонаж алкогольных кошмаров, остался на ладони Калинкиной. Подойдя к раковине, в которой скопилось уже изрядное количество немытых тарелок, она наклонилась, открыла деревянную дверцу самодельного шкафчика и выбросила слоника в помойное ведро.

Елена Леонидовна Любомир была намного старше своего брата и появилась на свет в печально-значимом для страны тридцать седьмом году. Несмотря на возраст, на пенсию она вышла всего четыре года назад, сдав свою должность директора детдома, в котором росла Мария Панина, старшему воспитателю: с ней должен был в настоящий момент общаться Павел, уехавший вместо этого за город — по словам Соколова. Аня догадывалась, куда и почему отправился Ребров, но думать об этом сейчас ей не хотелось…

Елена Леонидовна проживала действительно на Большой Академической улице, неподалеку от метро Петровско-Разумовская, в доме так называемой «улучшенной планировки». Квартиры в нем стоили дорого, сестра Любомира приобрела одну из них года за два до ухода на пенсию… Все это ей успел поведать Соколов к тому моменту, когда машина притормозила у нужного подъезда.

Едва Анна Алексеевна выбралась вслед за Соколовым наружу, как от небольшой группы людей, толпившихся возле него и состоявшей в основном из старух, отделилась быстроглазая пожилая женщина в нелепой старомодной шляпке из черной соломки.

— Слесарь уже здесь, как хорошо, что вы приехали! — затарахтела та, безошибочно определив, что главная среди приехавших именно Аня. — Вот увидите, я права, с Еленой что-то случилось… У нее очень больное сердце, я боюсь, что…

— Сейчас посмотрим, — оборвала ее Анна Алексеевна. — Дверь металлическая?

— Нет, просто укрепленная, — сбавила обороты старушенция. — Знаете, такими прутьями железными… У меня точно такая же, мы вместе заказывали, в одной фирме. Мы…

Не слушая больше разговорчивую соседку, Калинкина направилась к подъезду, вслед за ней молча двинулись остальные: Соколов и два опера, прихваченные им на всякий случай. Участковый ждал их в подъезде. Он поздоровался с несколько смущенным видом.