— К-какой еще В-ванечка? — он непонимающе посмотрел сначала на взъерошенный затылок жены, потом — на мать.
Генеральша спокойно выдержала взгляд сына и все еще шепотом, но зато очень твердо произнесла:
— Об этом мы еще успеем с тобой поговорить…
26
Анна Алексеевна Калинкина так и не вспомнила о своем намерении выяснить, кто именно, вопреки всем существующим правилам, дал Паниным ее домашний телефон. Но тот вечер запомнился ей надолго. И почему-то увязался с густым, тревожащим душу запахом цветущей сирени… В ту ночь сирень наконец распустилась, ее маленькие фиолетовые звездочки разорвали последние объятия почек, и к утру роскошные гроздья, повисшие между зелеными сердечками листвы, по-новому окрасили пологие скаты холмов и ухоженные сады Беличьей Горы. Сирень всегда распускается ночью… Обычно — в начале июня. Но тот год был необыкновенно жаркий, и ранняя, торопливая весна присвоила себе эту летнюю фиолетовую дань во второй половине мая.
Помнится, Ане, как всегда в последние недели, не хотелось возвращаться домой — в пустую, осиротевшую квартиру. Не хотелось тащиться к метро, потом нырять в его ненасытное жерло, потом… В общем, одна мысль о длинной дороге к пустому дому вселяла тоску. Но и на работе делать больше было решительно нечего после того, как она подготовила на подпись все необходимые бумаги и запросы. К счастью, Ребров по каким-то причинам тоже задержался на работе и, случайно заглянув к начальнице, застал ее на работе. Таким образом, утомительное возвращение на метро миновало Аню в этот день, и домой она была доставлена со всеми удобствами, в Пашином «Жигуленке», взятом наконец им из очередного ремонта.
Твердо решив принять ванну и завалиться пораньше спать, Калинкина почти сразу приступила к осуществлению своего намерения. Пустив воду и отрегулировав краны, она отправилась в спальню, чтобы извлечь из шкафа чистое полотенце. Там и застал ее телефонный звонок. Дернувшись от неожиданности, Аня одновременно свалила на пол всю стопку полотенец, сложенных аккуратно, словно по линеечке, еще Сергеем, и, чертыхнувшись, бросила взгляд на часы. Начало девятого… Кто бы это мог быть?
Телефон продолжал заливаться, и она, плюнув на валявшееся на полу белье, кинулась на кухню, к аппарату.
— Анна Алексеевна? — Калинкина в первую секунду даже ухитрилась не узнать голос Эльвиры Паниной.
— Да!
— Извините, я взяла ваш телефон у свекрови… Вы бы не могли к нам приехать?
— Что-о?! — от возмущения Аня закашлялась, чем-то подавившись. Но свое возмущение выразить она так и не успела.
— Понимаете, у нас тут… словом, еще один труп…
И тут Калинкина сделала то, что позволяла себе крайне редко: грубо, по-мужицки, выматерилась, нимало не заботясь о том, какое впечатление это произведет на генеральшину невестку. Судя по Элиной реакции, особого впечатления это на нее, как ни странно, не произвело.
— Вы только не волнуйтесь так… сильно, — поспешно произнесла та. — На этот раз — самоубийство… И думаю, вы сумеете наконец поставить точку во всем этом деле… Вы приедете?
— Кто? — коротко спросила Аня, хотя ответ уже знала.
— Нюся… Она…
— Я знаю, и что она, и кто она, — сухо бросила Аня. — Почему бы вам не вызвать вместо меня тех, кому на самом деле положено этим заниматься?
— В поселке, к сожалению, нет своего отделения, — вздохнула Эля, — вы же должны это знать… Значит, придется звонить в Москву, а после дело все равно передадут вам…
Аня знала, что Эльвира Сергеевна Панина права, она и сама могла бы сказать это все себе, если бы не чувство злости, поднимавшееся из глубины ее души: победного завершения дела не получилось, убийца каким-то образом узнала о том, что ее вычислили, и ушла от ответа единственным возможным способом.
— Я приеду, — коротко бросила Аня и, нервно щелкнув рычажком, начала набирать номер мобильного Реброва.
— Ты еще не добрался до дома? — поинтересовалась Аня, услышав Пашино «Я слушаю».
— Еще нет, — удивленно ответил он. — А что?
— И не доберешься — во всяком случае, сегодня, — злорадно пообещала Калинкина. — Поворачивай обратно к моему дому, а я пока позвоню нашим… Едем на Беличью Гору… Не видать нам с тобой, Ребров, своих лавров в этом дельце: наша клиентка приказала долго жить всем, и нам в том числе.
Ребров молча отключил связь.
Перегораживая въезд на участок, возле Панинского особняка стояла машина «скорой помощи» с одиноко дремавшим за рулем водителем. Следователям пришлось двигаться сквозь мрачно застывшие в наступившей ночной тьме купы деревьев своим ходом. Почему «неотложка» не въехала на территорию Паниных, припарковавшись возле ворот, было не ясно, но терять время на нотации нерадивому водителю Аня не стала.