– Как тебя зовут? – спросила она возницу.
Он непонимающе уставился на нее. Тогда она ткнула себя в грудь и сказала:
– Я – Сара, ты кто? – И дотронулась пальчиком до его груди.
– А, – заулыбался возница. – Я – Рудольфо, сеньора.
Она улыбнулась в ответ и повторила его имя. Мархем окликнул его, и Рудольфо направился к нему. Может быть, надо приготовить еду, подумала Сара и, с трудом передвигая ноги, подошла к капитану. Он уже послал Бонга и Рудольфо за водой, чтобы напоить животных.
– Что мне нужно делать?
Несколько секунд Мархем задумчиво смотрел на Сару.
– А что бы вы хотели делать?
– Что угодно. Ходить, гнуться, вытягиваться, бегать, что угодно, только бы не сидеть.
Он улыбнулся.
– Вы можете есть стоя, когда остальные будут обедать сидя. Вас это устраивает?
Сара огляделась, размышляя, где выбрать место для костра. Пожалуй, здесь. Но сможет ли она? Сара закусила губу и кивнула. Сможет и сделает!
– В каком месте я должна разложить костер?
– Когда будете готовить, тогда и решите сами, где раскладывать костер. – Он вытащил из повозки мешок. – Но сейчас в этом нет необходимости. Лус снабдила нас огромным количеством пищи. – Он протянул ей тяжелый холщовый мешок.
– Вам нужно только разделить все это на порции, и мы сможем поесть. – Он сорвал несколько листьев с ближайшего бананового дерева. – А вот и тарелки.
Огромные листья в его руке были прохладными и влажными. Есть с листа? Она смотрела на широкий зеленый лист с недоверием. Кажется, чистый. Может, у нее и получится.
– Мы втроем сядем здесь, возле ствола. Вы можете положить свой лист на сиденье повозки и прохаживаться во время еды. Тем более что мы остановились лишь ненадолго.
– Ненадолго?
– Да, мы же только отъехали от города. До темноты нам нужно проехать еще несколько миль.
Сара кивнула, как будто все поняла, и положила банановые листья на сиденье повозки.
– Я только спущусь к воде и сразу вернусь.
– Хорошо, но будьте внимательны. Не отходите больше чем на несколько шагов от места, где кто-нибудь из нас сможет вас видеть. Мало ли что может случиться с девушкой в джунглях.
Сара кивнула и скользнула в тень двух огромных магнолий. Густой полумрак мог укрыть не одного человека. Она присела на корточки, потом подошла к бегущей воде и глубоко вздохнула. Ненавистный корсет опять впился ей в бок. Повинуясь внезапному желанию, Сара рванула перламутровые пуговицы, и платье упало на усыпанную листвой землю. Потом она сбросила мокрую от пота холщовую нижнюю юбку и изогнула шею, пытаясь расстегнуть корсет.
– Ты останешься здесь, – заявила она орудию пыток из китового уса.
На секунду она представила, какое лицо было бы сейчас у ее матери, но продолжала решительно расстегивать ненавистную штуковину. Она вспомнила, в какой ужас пришли мать и мисс Арнольд, впервые узнав об Амелии Блумер и ее модели женских брюк.
Щеголихи в больших американских городах надевали под платье шелковые шаровары до щиколоток, соединенные с блузой. А самые смелые из них носят шаровары, которые завязываются под коленом, оставляя ногу внизу прикрытой лишь чулком и верхней юбкой.
– Грех прикрывают, – возмущались некоторые.
– Женщины легкого поведения, – называли мама и мисс Арнольд всех женщин, рискнувших надеть брюки.
Сара в сердцах дергала крючки и кнопки. Она бы с удовольствием поменяла этот свой корсет на шаровары. Сейчас они казались ей такими удобными и практичными.
– Шаровары! – фыркала мать. – Амелия Блумер служит дьяволу! Нормальная женщина носит не штаны, а сорочки и нижние юбки!
Сара обеими руками содрала с себя мокрый корсет и изучающе взглянула на него.
– Последняя новинка из Нью-Йорка, современно и удобно, – процитировала она строчку из каталога Монтгомери Вару. – Вот уж поистине удобно! – И она закинула эту последнюю новинку как можно дальше в кусты.
Потом стащила с себя белую холщовую сорочку. Оставшись только в туфлях, бумажных черных чулках и свадебной шляпке с голубыми бархатными лентами, аккуратно завязанными под подбородком, она наклонилась над ручьем, вглядываясь в его течение. Потом быстро опустила ладони в воду и стала пригоршнями брызгать ее себе на шею, на все свое уставшее тело. Медленно натянула рубашку, нижнюю юбку и платье без пуговиц. Постояла немного, освеженная, ощущающая неизъяснимое блаженство. Платье слишком крепко облегало талию, но не шло ни в какое сравнение с «современной и удобной новинкой из Нью-Йорка», которую она выкинула.
Тихо напевая, Сара всматривалась в густую листву деревьев и вдруг вздрогнула. На нее с любопытством смотрели пять красновато-коричневых обезьян. Она вытаращила глаза и хотела убежать, но потом поняла, что они не настроены враждебно, а просто разглядывают ее. Обезьяны скорчили ей рожи, а она – им.
– А-га! – Сара ринулась прямо на обезьян, взмахивая руками.
Обезьяны разбежались. Одна из них с детенышем на руках ухватилась за лиану и повисла, наблюдая за ужимками Сары. Сара погрозила ей пальцем.
– Заруби себе на носу, я не собираюсь больше носить ничего подобного. Никогда.
Обезьянка влезла повыше, прижимая к себе детеныша и пронзительно крича.
Сара несколько раз топнула сначала одной ногой, потом второй, чтобы убедиться, что неприятное покалывание в них окончательно прекратилось, поправила шляпку, и вернулась к мужчинам.