– Мархем! Как вы нашли меня? Как вы узнали, куда идти? Когда вы вернулись из Манилы? Что с Магдалиной? – тарахтела Сара, вылезая из своего укрытия.
Она отбросила палку и попыталась пригладить волосы.
– Где Бонг? Моя школа цела?
Мархем уже слез с Джонса и, шагнув к девушке, заключил ее в объятия. Она обвила его руками, прижалась к его груди, закрыла глаза и улыбнулась. Единственное безопасное место – его объятия, объятия друга, а может быть, и не только друга...
Они стояли, обнявшись, в полном молчании. Мархем заговорил первым.
– С тобой все в порядке, Сара? – Он слегка наклонился и заглянул ей в глаза. – Ты сильно пострадала?
– Я исцарапанная, грязная, веревка натерла шею, а так ничего серьезного.
От него так прекрасно пахло. Ей хотелось еще раз прижаться к его груди, но Мархем, видимо, имел другие намерения. Он наклонился над ней и приблизил полуоткрытые губы к ее губам. Он хотел поцеловать ее. Во всяком случае, она на это надеялась. Мягко, но страстно он коснулся ее губ.
«Он целует меня», – с восторгом подумала Сара.
Его поцелуй зажег огонь во всем ее теле.
Мархем поднял голову и улыбнулся.
– Неплохо, мисс учительница. Давайте попробуем еще разок, но раскройте немного ваш нежный ротик.
«Как же это делается?» – подумала Сара.
Она приподнялась на цыпочки, обвила руками его шею, и снова их губы соединились. Сара чувствовала его дыхание, его язык ласкал ее рот Ей казалось, что она возносится на небеса и летит среди звезд. Сара всем телом прижалась к единственному человеку на свете, который подарил ей эту радость. Она буквально перетекла в него, чувствуя себя абсолютно бескостной. Когда он прервал поцелуй, ей хотелось заплакать от разочарования и одиночества.
«Еще!», – хотела сказать она, но не решилась.
– Лучше бы нам уехать отсюда, – заметил Мархем, глядя куда-то поверх ее головы. – Солдаты займутся ландроунами, а вас надо отвезти домой.
Он не спускал с нее заботливого, ласкового взгляда. Сара чувствовала, как у нее дрожит нижняя губа и сбивается дыхание. Она не хотела, чтобы он смотрел на нее. По крайней мере, сейчас.
– Я знаю, что выгляжу ужасно. – Сара вновь попыталась пригладить всклокоченные и спутанные волосы.
– А мне кажется, прекрасно.
Мархем так внимательно вглядывался в ее лицо, как будто искал ответ на давно мучивший его вопрос. Его теплое дыхание коснулось ее щеки и рта. Он неторопливо, но крепко и жадно поцеловал ее.
О Боже. Он думал, что найдет ее мертвой или зверски избитой, но обнаружил это отважное существо с палкой в руках и крепко закрытыми глазами. От радости ему хотелось засмеяться или... еще раз поцеловать ее.
Ее обветренные и потрескавшиеся губы были мягкими и очаровательно неумелыми. Ему хотелось прикоснуться к бархатной коже, сжать в объятиях прекрасное тело. Ему хотелось ее...
Мархем подвел Джонса и вторую лошадь к поваленному дереву и поманил Сару.
– Мабути! – Сара ласково погладила по морде старую кобылу. – Вы привели мою старушку Мабути.
Лошадь закивала головой, будто здороваясь с Сарой.
– Я не знал, что с тобой и в каком виде я тебя найду... Я боялся... – Мархем потрепал Мабути по шее. – Я знаю, что ты рада ее видеть, но давай поедем домой на Джонсе. – Он помог Саре встать на бревно. – Подожди. Я сначала влезу сам, потом подсажу тебя.
Вскочив в седло, он наклонился к ней. Сара вздохнула и обвила руками его шею. Он легко поднял ее, посадил перед собой и пришпорил Джонса. Огромный конь резво взял с места, за ним на длинном поводе затрусила Мабути. Мархем протянул Саре фляжку, и она, с наслаждением сделав несколько глотков, опять прижалась к его широкой груди.
– Я думала, что ты еще в Маниле. – Она слышала, как бьется его сердце под грубым мундиром.
Сара поглубже вдохнула его чудесный и такой родной запах.
– Тебя так долго не было.
– Я тоже так думаю. Но очень трудно было собрать всех этих обезумевших от страха людей и заставить их ехать в джунгли.
Вдруг страшная мысль пронзила ее. Она высвободилась из его объятий.
– Все нормально? Они не сожгли селение? Мой дом цел?
Его губы коснулись ее волос.
– О Боже, Сара. Я так рад, что с тобой все хорошо. А что касается селения... кое-кого избили, даже сильно, но никого не убили. Спалили китайскую лавку, но сам китаец уцелел. – Сара почувствовала, как он напрягся. – Магдалина в твоем доме. Все нормально.
Но она догадалась, что он сказал ей не все. Слишком глухо звучал его голос.
– Ранили Бонга? Больна Магдалина? Она родила?
Мархем положил руку ей на колено. Откашлялся. Она знала эту манеру оттягивать разговор и настойчиво потребовала:
– Мархем, я не ребенок. Не надо защищать меня. – Она вся трепетала в его надежных руках.
Он прав, она действительно боялась услышать что-нибудь ужасное, как ребенок, который не желает верить, что на свете есть печаль и горе. Нет. Хватит прятаться от жизни, она должна принять все, что та ей уготовила. – Расскажи мне.
– Ну... впрочем, ты все увидишь сама, когда вернешься. – Он обнял ее свободной рукой. – Магдалина была в тяжелом состоянии, когда я уехал искать тебя. Они дурно обращались с ней... они... они изнасиловали ее, Сара. Несколько сволочей. – Он погладил ее по голове. – Бонг сейчас с ней. – Он опять откашлялся.