Когда Павел добрался до типографии, почти вся боевая группа была в сборе. Вскорости явился связной из штаба Московского комитета с приказом выступить на Пресню и держаться вместе с дружинниками фабрики Шмита…
На баррикадах печатников встретил командир пресненских дружинников Литвин-Седой, коренастый, плотный. Он распоряжался уверенно, неторопливо. Заметив Точисского, сказал:
— Значит, вместе, Павел Варфоломеевич?
Вынув из кармана коробочку с табаком, Литвин-Седой свернул папиросу, закурил:
— Обстановка сложная. Не так все развернулось, как предполагали. Разобщили. Обороняемся, не наступаем. Войска упустили. Больно ударила по нас охранка в первый же день. Обезглавили.
— Арест Марата и Васильева сказывается, — согласился Точисский.
Он видел: потеряв общее руководство, восстание превратилось в отдельные узлы сопротивления. Дружинники героически обороняются, но долго не продержаться…
Помолчали. Литвин-Седой долго кашлял простуженно, потом сказал:
— Светает. С утра, по всему, солдаты двинутся. Рассвет начинался морозный, тихий. Слышно было,
как скрипел снег под ногами. Дружинники развели костер, грелись у пламени, переговаривались неторопливо, спокойно.
Взбудораженная баррикадная Москва жила боями,
Стреляли по всей Москве,
Перед двухэтажным дворцом генерал-губернатора, что на Тверской, патрулировали усиленные наряды казаков и драгун. С утра Дубасов приказал выставить на площади у памятника генералу Скобелеву батарею горных орудий и пулеметов. Один расчет дежурил у парадных дверей губернаторского дворца. Дубасов растерялся. Последние известия были крайне неутешительными, даже грозными. Вооруженное восстание усилилось. Сегодня утром губернаторский чиновник флажками нанес на карте Москвы районы, где сосредоточились боевые отряды восставших и баррикады, перекрывшие улицы.
Скрестив руки на груди, Дубасов смотрел на разложенную на столе карту, перечислял вслух:
— Пресня… Зоологический парк… Рогожская застава… Шаболовка… Мытная…
Глаза генерал-губернатора метались по карте, одутловатое лицо стало багровым.
Поздно ночью Дубасов звонил военному министру, просил прислать подкрепление, однако ничего утешительного… Редигер ответил, что в столице обстановка напряженная и пока о переброске войск из Петербурга в Москву речи быть не может.
В кабинет генерал-губернатора вошел командующий войсками Московского гарнизона генерал Малахов, желчный седой старик. Едва успели поздороваться, как явился градоначальник барон фон Медем.
Дубасов сердито бросил:
— Любуюсь, господа, заразой социализма…
— Мда-а! — протянул Малахов, бегло взглянув на карту. — Этим социал-демократам в уме не откажешь. Военной стратегии они не обучены, но боевые дружины расположены удачно. Выбивать их будет нелегко. Своих сил мало, Федор Васильевич. На полки Московского гарнизона, исключая казаков и драгун, расчет держать сомнительно.
— На ваши полки, господин командующий, на ваши! — вставил генерал-губернатор.
Но Малахов не заметил его слов.
— Надобно, Федор Васильевич, просить подмоги у государя императора.
— Я уже имел честь вести разговор с военным министром, — нахмурился Дубасов. — Конкретной помощи нам не обещано. В столице тоже как на пороховой бочке.
— Но, ваше высокопревосходительство, — заметил барон, — если не пришлют верных его величеству солдат, первопрестольная может оказаться в руках мятежников. Социал-демократы получают поддержку даже от некоторых фабрикантов. Николай Шмит дает бунтовщикам деньги и вооружает своих мастеровых.
— Слишком поздно, господин градоначальник, узнали об этом, — оборвал барона Дубасов. — Если бы ваше охранное отделение, столь обожаемое вами, работало как следует, мы бы этих фабрикантов повесили на фонарных столбах заранее, до восстания.
Малахов злорадно посмотрел на Медема, сказал с явной издевкой:
— Ваши жандармы и агенты охранки, господин барон, мух ловят, а их начальство черт знает чем занимается.
Градоначальник вспылил:
— Я, господин генерал, не говорю подобно о ваших солдатах.
— Не обижайтесь, господин градоначальник, я думаю, вам не безызвестно, какие советы восставшим рабочим подает подлая газетенка «Известия Московского Совета рабочих депутатов». Читали? «…Действуйте небольшими отрядами человека в три-четыре… Пусть нашими крепостями будут проходные дворы и все места, из которых легко стрелять и легко уйти». Знаете ли, кто автор сих преступных слов? Боевая организация при Московском комитете РСДРП!