Миновал Павел трактир. С утра в нем посетители редкие, народ собирался к вечеру. На прошлой неделе заглянул Точисский в трактир. За столиком, у стены, местные либералы разговаривали громко, на вошедшего не обратили никакого внимания.
— Поразительно, господа, — басил приезжий из столицы чиновник с пышными бакенбардами, — в Питере страстная борьба партий и никакого порядка.
— Если бы только в Питере! — поднял палец адвокат. — Возьмите наш Белорецк: эсеры, меньшевики, большевики!
— Господа, — снова раздался бас приезжего, — вы слышали о марксистском устремлении отдать государственную власть в мозолистые руки мастеровых?
— Стоять у кормила государства? Ха-ха! — Адвокат весело рассмеялся. — Уморили!
— Не скажите, не скажите, — вмешался в разговор учитель с жидкой бороденкой и высокой плешью. — Знавал я и из рабочего люда рассудительных.
— Послушайте, — чиновник укоризненно покачал головой, — не большевик ли вы случаем?
— Я ни к большевикам, ни к меньшевикам, ни к социалистам-революционерам отношения не имею, — обиделся учитель. — Я за конституционную монархию.
— А меня, господа, в нашем Белорецке вполне устраивают социалисты-революционеры, не мешают нам жить, — сказал адвокат.
Сколько уж таких разговоров наслышался Точисский, но не с этими же болтунами в спор вступать. Точисский выпил чаю и покинул трактир.
У заводских ворот Павел повстречался с Березиным,
— Поторопимся, в литейке Михайлов ораторствует, — сказал тот.
Когда Точисский вошел в цех, инспектор по надзору, взгромоздившись на верстак, перед которым собралось человек сто литейщиков, выкрикивал:
— В трудный для отечества час мы выражаем доверие Временному правительству.
Грузный, с глазами навыкате инспектор подкреплял слова взмахами руки. «Вот тут и потолкуем», — подумал Павел и громко спросил:
— А как по вопросу земли и мира? Что скажете о войне?
— Доверие по всем вопросам, гражданин Точисский.
Павел легко вскочил на верстак, встал рядом с Михайловым:
— Товарищи, инспектор ратует за доверие Временному правительству. Давайте-ка с вами порассуждаем.
— Давай! — согласились литейщики.
— Рабочие и крестьяне совершили революцию во имя свободы. А получили они ее? Освободились пролетарии от гнета фабриканта и заводчика? Отдали крестьянину землю? Нет, ничего рабочие и крестьяне не получили. До тех пор, пока власть в руках буржуазно-помещичьего Временного правительства, рассчитывать на изменение положения в стране нечего. Кто поддерживает Временное правительство? Меньшевистские и эсеровские лидеры. Значит, и они гнут буржуйскую сторону!
— Павел Варфоломеевич, он нам о войне плел, — раздался чей-то голос, — мира, говорит, не ждете, покуда немца не победим.
Точисский сказал уверенно:
— Большевики настаивают на справедливом мире. И ни о каком наступлении на фронте помышлять нельзя. Это авантюризм.
— Изменник! Точисский заслуживает самого сурового наказания. Когда революционная Россия особенно остро нуждается в вооруженной защите, он деморализует народ.
— За чем остановка? — зашумел народ. — Бери винтовку — и на фронт!
— Эсеру Михайлову да окопных вшей кормить?!
— Вши его есть не будут! Побрезгуют!
В тот же день на заседании большевистского комитета РСДРП Павел Варфоломеевич сказал:
— В округе засилье эсеров, они захватили все важные должности, в их руках Совет. У эсеров крепкая опора — зажиточный мужик в ближних и дальних селах, а в поселках — торговцы. Нам, большевикам, надо добиться поддержки большинства рабочих округа и пронести перевыборы в Совет. Изгнать эсеров и меньшевиков. В Совете должны занять места сторонники партии большевиков.
В сенях, гремя корытом, стирала Саша. Павел, написав листовку, сидел задумчиво. Поступавшие с перебоями газеты первое время сообщали о наступлении русских войск на фронте, успехах юго-западного направления. Но вскорости победный тон увял, сник. Временное правительство обвиняло большевиков в разложении армии.
Из сеней в комнату вошла Александра Леонтьевна, вытирая фартуком красные от горячей воды руки.
— Саша, отдохни немного, посиди со мной, послушай, — попросил Точисский жену и, поднеся листовку к свету, прочитал: «Товарищи рабочие! Не верьте эсерам — защитникам интересов мелкой буржуазии — лавочников и обывателей. Они идут одной дорогой со всей контрреволюционной буржуазией, хотят раздробить и обессилить революционный пролетариат. Переходите на сторону большевиков — истинных защитников интересов трудящихся».