Одежда мешает и раздражает. Хочется содрать её немедленно… Злюсь на себя, потому что, для того чтобы раздеться, надо отодвинуться от моего принца. А одна только мысль — отстраниться, вызывает почти физическую боль и протест.
Но рядом присутствует мой личный Ангел. Который шепча какая я красивая, желанная, любимая, трансформированными руками срезает с меня одежду. Отрываюсь от губ нага, чтобы повернуться у моему оборотнистому чуду. Который без слов завладевает моим ртом, одновременно лаская грудь, источающую густые капли молока.
Шат заставляет меня отклониться назад, жадно и не скрываемым наслаждением слизывая молочные ручейки…
А потом, приподняв за талию, осторожно опускает на своё, раскалённо-окаменевшее достоинство. Не давая сделать это резко, как я стремлюсь.
— Не спеши, сладкая моя… У нас всё впереди… Не злись… Я тоже хочу тебя всю… Ну что ты за маленькая сладкая торопыга! Упрямица моя любимая! Не спеши… будет больно…
Но больно не было…
… И я потом поняла, почему Морис мягко настоял на том, чтобы "начать создавать Наследника" как можно скорее, после родов. Просто я в это время могла принять и Шата в трансформации.
Да… было не больно. Было восхитительно! Невероятное чувство, к которому никогда нельзя привыкнуть. Когда супруг едва контролирует себя. И то, только потому, что боязнь сделать тебе больно или неприятно, перебивает даже безумное наслаждение близостью.
Удерживая меня от движения, чтобы я привыкла к его внушительным размерам, сам Принц жадно ласкал меня руками и сошедшим с ума языком.
Морис, настойчиво повернув моё лицо к себе, наконец-то поцеловал меня, как я того хотела. Одновременно заставив меня слегка качнуться бёдрами. И это, едва заметное движение, совершенно сорвало остатки самообладания и контроля у Шаатхара.
Сбрендивший от наслаждения и полного карт-бланша мужчина, а точнее практически неуправляемый змей, откинув не сопротивляющегося оборотня и обвив мои ноги хвостом, задвигался с немыслимой скоростью. Попробовал бы он замедлиться! Я бы его сама покусала!
Мы не заметили, как Морис тактично оставил нас наедине…
Содрогаясь от удовольствия и неумолимого движения супруга, уплываю в россыпь звёзд. Рядом, как сквозь вату, слышу рык наслаждения моего Принца. Плечо плыхнуло острой болью, когда смертоносные клыки наагата, сомкнулись, вонзаясь в моё плечо. И совершенное тело моего, уже по-настоящему моего мужа, сдрогнулось в сладком экстазе, изливаясь внутри меня лавиной, стремящейся зародить ещё одну жизнь…
Как приятно… просыпаться от невесомых поцелуев, порхающих по лицу, губам и шее. Потянулась, чувствуя себя совершенно довольной кошечкой.
Муууррр… как хорррошшшо…
Ой! Сколько времени? Малыши! Я должна и х накормить!
Подорвалась встать не открывая глаз. И была сразу поймана в несокрушимые объятия Шата.
— Ссссладкая! Глазки открой! Детей пойдём кормить через полчаса. А до тех пор, я за тобой поухаживаю…
Меня, так и не открывшую глаза, уже несли куда-то. Как оказалось — в ванную. Наполненную ароматной водой.
— Леррра, я в чём-то провинилсссся? Ты не хочешшшшь меня видеть?
Лениво открываю глаза, встречая встревоженно-обожающий взгляд невероятных сиреневых очей.
— Нет, родной мой. — Глажу Принца по лицу, удовлетворённо наблюдая, как он мгновенно расслабляется. На губах появляется нежная улыбка. — Я никогда не насмотрюсь на тебя! Ты такой красивый! Сама себе завидую! И весь мой! Никому не отдам!
Улыбка расплывается ещё шире.
— Спасибо, котенька!
В этот момент дверь ванной отходит в сторону, пропуская сурово-деловитого Сета. Прокопотив к ванне, сателлит потребовал:
— Сет должен проверить Доминанту.
По-доброму усмехающийся Принц, поднял меня на вытянутых руках.
— Сет, ты совсем оборзел! Шат, и ты туда же! Я голая! Я стесняюсь! — задёргалась я в нежных тисках.
— Сет должен убедиться в зарождении новой жизни, — отжалел пояснение самоназначенный специалист по репродукции.
Сжав меня мохнатыми лапами, застыл, покачиваясь от напряжения.
— Шат будет должен Сету хорошую охоту, — отмер вдруг ушлый торгаш, — Шат уже отец! У Шата два детеныша.
— Ура! — заорала я.
А Принц, коварно обвив замершего от моего вопля Сета, утянул сателлита к нам, в ванную…
Сет всплыл через секунду мокрым и полным достоинства островком. Глазастым таким… Но поступок Шата на заметку взял.
— Сетик, ты же не сердишься, — подхалимски спросила я.
— Сет выше мелких склок, — изрекло мокрое достоинство и подрейфовало к бортику. — Кровососы уже на ЗО-ЩИ-ХОР. Доминанта идёт с ними знакомиться.
И, подтянувшись, вылез из бассейна. Следом выполз Шат, со мной на руках. И в это время, коварный сателлит отряхнулся, обдавая нас с нагом холодными брызгами и мокрой шерстью.
— Один-один, — буркнул мстительный засранец и исчез за дверью со словами, — Сет ждёт Доминанту в гостиной!
— Ну, Сет, погоди! — злилась я, залезая под душ, чтобы смыть мокрую шерсть мстителя.
— Ну, что ты, котенок, — второй пакостник с виноватым лицом и смеющимися глазами, отмывал меня от шерсти, — Мы же пошутили!
— Я всё вам… шутникам припомню! — не успокаивалась я, и со злости ущипнула Принца за бок. Может мне полегчает?
Ага… щассс…! По телу Шата прошла волна дрожи, и я оказалась спелёнута озабоченным до отказа змеем.
— Шат… Ша-аат! Ты что надумал? Шааат! Второй секс-марафон сегодня я не выдержу!
— Лера, не бейся… ты его ещё сильнее заводишь… — раздался за спиной спокойный голос Наказующего, — Помнишь… просто погладь по шее… улыбнись… Умница! Шат, передай Леру Алару, ты можешь сделать ей больно или малышам навредишь…
Уже взявший себя в руки Принц сменил ипостась, но отпускать меня в руки командора категорически отказался.
— Ты чего сорвался? — поинтересовался Яссин у Шаатхара, когда мы перемещались в гостиную.
— Лера начала любовную игру! Я не смог устоять! — наябедничало гадкое Высочество.
— Лера? Сама? Начала любовную игру? — три обомлевших мужчины недоверчиво рассматривали нас с Принцем.
— И ничего я не начинала! — обиделась я, — Я просто Шата за бок ущипнула! А что!? Они с Сетом прикалываются друг над другом, а я вся в холодной, мокрой шерсти!
— За бок? — уточнил странно серьёзный Наказующий.
— Да! А… а что? Показать как? — я вознамерилась снова щипануть ябеду.
— Не надо, свет мой! Иначе ты точно, в ближайшие три-пять часов до детей не дойдешь… Бок у наагатов, даже более эрогенная зона, чем область репродуктивных органов…. ты поняла меня, золото моё? — усмехнулся Яссин, забирая меня у друга и вытерев, заворачивая в сухой махровый халат. — Идем, сексуальная партизанка, дети голодные!
А что я? Я только — ЗА! Лучше кормить моих малышей, чем находиться рядом с раззадоренным мужем. Ишь какой нежный! Шипать его низззя! Обижусь на него — будет знать!
Ещё эти сашары-крылья!
Тяжело вздохнув, потерлась щекой об грудь Наказующего:
— Трудно вам со мной?
— Тебе с нами тоже не просто, мой свет! — усмехнулся наг.
Во второй раз даже Шырг не придирался. Напрочь нас проигнорировал. А лохматый Бдун смылся из гостиной сразу, как только мы вошли.
Не подходя к "облачной" паутине, мы сразу разместились на диване. Я ещё возилась, мостясь и подкладывая подушки, а странные серебристые сателлиты уже терпеливо стояли рядом, держа нетерпеливо кряхтящих малышей. Сначала накормила дочек. Которые быстро наелись и уступили место у маминой груди братику. Который, как настоящий будущий мужчина и Наказующий, был основателен и обстоятелен во всём, а в еде — особенно.
Выпив меня до последней капли молока, сын с сожалением отпустил грудь, и оглядев нас всех осмысленным взглядом сонных алых глазок, крепко уснул.
Уходить из детской мне совершенно не хотелось. Хотелось обернуться кольцом вокруг детей и лениво дремать, дыша родным запахом. Но серебристые лохматые няньки сурово ожидали, когда им отдадут малышей.
Пришлось подчиниться. К тому же вредный и слишком деловитый Сет, прикопотил в детскую и напомнив, что сашары ждут встречи, смылся… Ничего, я ему ещё шерсть-то повыщипаю!