Он не вполне мог описать то, что почувствовал, узнав об этом. Он пытался сравнить это с моментом, когда он узнал, что Деда Мороза не существует, но он не слишком хорошо помнил то чудовищное разочарование. В любом случае, это было похоже на то открытие, только наоборот. Как будто кто-то привёл его в тихую комнату и сказал, что да, Дед Мороз существует, он живёт в Лапландии и, более того, компания, где Йанто теперь работает, создана исключительно для того, чтобы заниматься проблемами его существования.
Хуже всего было осознание того, что он никогда не сможет поговорить о своей работе с друзьями, а потом он подумал, что знает очень мало о том, чем по жизни занимаются его самые близкие друзья. Он знал, что Гэвин занимается чем-то, связанным со страхованием, и что Натан работает в туристической компании, но если бы ему пришлось описать их повседневные задачи, он бы не смог этого сделать. Так почему его работа должна быть другой?
Купив кофе и печенье в киоске «Старбакс», они вернулись к фонтану и сели на скамейку. Это был их утренний ритуал перед тем, как влиться в гвалт и упорядоченный хаос Института Торчвуд, или, по крайней мере, это было так последние несколько дней.
— О, послушай… — сказала Лиза, словно собираясь рассказать ему какую-то непристойную сплетню. — Прошлой ночью я разговаривала с Трейси, да, и она сказала, что, когда она работала в ночную смену, произошло что-то странное.
Трейси была одной из коллег Лизы с двадцать восьмого этажа.
— У них явно был код 200.
— Что такое код 200?
— Это вторженец. Кто-то умудрился преодолеть всю нашу систему безопасности, пройти мимо всех камер, детекторов движения и всего остального.
— В самом деле?
— Да. Видимо, это произошло сразу после того, как мы ушли. Он просто появился. Никто не знает, как он вошёл. Трейси сказала, что они отправили его к тебе, в отдел поиска информации.
Йанто засмеялся.
— Ага, — сказал он. — Но ты же знаешь Трейси. В прошлую среду она сказала мне, что у них в подвале был настоящий Хищник, как в кино.
— Она этого не говорила. Она сказала, что у них были фотографии чего-то, немного похожего на Хищника. Но не настоящий Хищник.
— Подожди… Нам разве следует разговаривать так громко, когда мы на улице?
Теперь засмеялась Лиза.
— Ты прав, — сказала она. — Это умственное. Я почти забываю о том, что больше никто об этом не знает. Это так сложно. Знаешь, это как когда ты звонишь маме и она спрашивает, как прошёл рабочий день. Я всегда говорю: «Всё по-старому».
— Я тоже, — сказал Йанто. — Но я всё равно всегда так делал.
Некоторое время они сидели молча, попивая кофе и глядя на фонтан. Йанто не был уверен, что ему когда-нибудь удавалось так крепко сдружиться с новым человеком — когда ему не нужно было стараться как-то заполнить тишину, когда у него не было ощущения, что он должен продолжать говорить. Ему это нравилось. Ему это больше чем нравилось.
— Тогда пойдём, Валлиец, — сказала Лиза. Это прозвище она дала ему, когда они впервые встретились, во время его обучения, и она произносила это слово как имя супергероя. — Пора работать. Ещё один день, ещё один доллар.
— Йанто, мы должны взять на себя расходы по поиску информации за третий квартал и довести это до сведения Грэма Ившема из UNIT. Он сказал, что это понадобится ему к одиннадцати часам. Понял?
Голос принадлежал непосредственному руководителю Йанто, Бев Стэнли. Именно Бев проводила у него первое собеседование при приёме на работу. Тогда она излучала благодушие и очарование, но эта оболочка вскоре дала трещину. Сейчас, проработав здесь всего неделю, Йанто начинал понимать, что Бев использует это только для собеседований. В остальное время она была занята отчаянными попытками превратить себя в клон начальницы — Ивонн Хартман. Она покупала одежду в тех же магазинах, что Ивонн, причёсывалась примерно так же, как Ивонн, и вечно пересказывала другим что-то забавное или остроумное, услышанное от Ивонн, обычно на тех мероприятиях, куда её крайне редко приглашали.
«О, однажды Ивонн сказала презабавнейшую вещь на церемонии вручения Премий Разведывательного управления в “Гросвеноре”».