Из всех частей Торчвуда Гвен меньше всего нравились подвалы. По своему опыту она знала, что места могут физически впитывать сильные эмоции. Где-то в сейфе у Джека хранилось устройство, способное читать эти эмоции, но Гвен считала, что даже без него можно ощущать неприятные чувства, оставленные в прошлом. Когда ей было пятнадцать лет, она поехала на школьную экскурсию в Германию, где они посетили один из старых концлагерей. Там была ужасная атмосфера; не слышалось ни птичьего пения, ни, фактически, каких-либо ещё звуков, кроме их собственных шагов. И когда они вышли за ворота, им как будто стало холоднее.
Хотя масштаб и контекст были совсем иными, подвалы Торчвуда напоминали ей о том чувстве; внезапное понижение температуры и странная, непонятная меланхолия. Как будто она ощущала печаль за всех людей и иных существ, которые очутились в этих камерах; напуганные, злые, потерянные и одинокие.
Тем загадочнее от этого становилось то, почему Оуэну захотелось провести там весь день и вечер, сидя на табуретке и глядя сквозь стекло одной из камер на Дженет.
Дженет была долгоносиком, то есть плотоядной формой жизни, которая просочилась сквозь Разлом в кардиффскую канализацию. Время от времени один или несколько долгоносиков выходили на поверхность, и иногда у них появлялся вкус к чему-то отличному от диеты из отбросов, которая обычно помогала им выживать.
— Эй, Оуэн, — сказала Гвен, входя в тёмный и узкий коридор, который тянулся вдоль камер. — Что ты тут делаешь?
— Я пишу мюзикл о своей работе в Торчвуде, — ответил Оуэн. — Я назову его «Weevil Rock You»[6].
— О, Оуэн, это не смешно, — со смехом произнесла Гвен. — Что ты на самом деле делаешь?
— Наблюдаю за Дженет, — сказал он. — С ней что-то не так.
— С ней?
— С ней. С ним. Какая разница.
— И что не так?
Гвен заглянула в клетку. Дженет стояла в углу, сгорбившись, лицом к стене. Время от времени она издавала низкие хрюкающие звуки и скребла одной рукой сырую кирпичную стену.
— Это, — сказал Оуэн. — Она всё время это делает. Каждые двадцать шесть минут. Потом она садится и, может быть, пытается заснуть или ещё что-нибудь, а потом бац — через двадцать шесть минут опять поднимается.
— Ровно двадцать шесть минут?
— Да. Последние четыре часа.
Гвен покачала головой и вздохнула.
— Джек прав, — сказала она. — Мы все сумасшедшие. Сейчас вечер воскресенья, а ты сидишь здесь и наблюдаешь за местным долгоносиком, Тош наверху делает… не знаю, что… то, что обычно делает Тош…
— А Йанто?
— Не знаю. Я не видела Йанто.
Йанто Джонс сидел за своим компьютером в задней части полузаброшенного Центра туристической информации, который служил прихожей для секретных помещений Торчвуда. Он забросил босые ноги на стол, его галстук унылой змеёй растянулся рядом с открытой коробкой от пиццы, а две верхние пуговицы на его рубашке были расстёгнуты.
— Я вижу, ты расслабляешься? — сказал Джек, выходя из-за двери, ведущей в Хаб. — Ну, по крайней мере, у кого-то есть разумные мысли. Что ты тут делаешь, парниша?
— «Парниша»? — переспросил Йанто. — Не уверен, что мне нравится «парниша» как ласковое обращение. «Секси» — это хорошо, если с фантазией проблемы. «Душечка» — это немного перебор, но «парниша»? Нет. Тебе следует придумать что-нибудь другое.
— Ладно, Тигровые Трусики. Что ты делаешь?
Йанто засмеялся.
— Я… — сказал он, запнувшись, чтобы проглотить пиццу. — У меня Джеймс-Бондафон.
— Что?
— Джеймс-Бондафон. Я смотрю свои любимые фильмы про Джеймса Бонда, в хронологическом порядке.
— Ты фанат Бонда?
— О, да. Он — типичная мужская фантазия, правда? Мужчина, о котором мечтают все женщины, и которым хотят быть все мужчины.
— А ты точно уверен, что не наоборот?
Йанто поднял бровь и откусил ещё кусок пиццы.
— Эй, — сказал Джек. — Я отправляю всех по домам. Здесь ничего не происходит. Разлом по-прежнему даёт минимальные показания. Гвен идёт домой, Оуэн идёт домой, и, думаю, Тош почти закончила.
— Место для нас?
— Ну… — Джек ухмыльнулся.
— Если это не прервёт мой Джеймс-Бондафон. Я только что начал смотреть «Голдфингер»[7] и даже ещё не дошёл до момента, где Ширли Итон выкрасили золотой краской.
— Ну, ладно… Тогда я просто попрощаюсь с Оуэном и Гвен и скажу Тош сворачиваться, и тогда…
Джеку не довелось закончить фразу. Даже если бы он это сделал, сомнительно, что Йанто услышал бы его, потому что в воздухе раздался пронзительный визг сирены.
6
Игра слов. «Weevil» — долгоносик; фраза «Weevil Rock You» по звучанию совпадает с названием известной песни группы «Queen» — «We Will Rock You» и одноимённого мюзикла.