– Но кто? – опять с нотками ревности осведомился он. – Кто посмел учить женщину воевать?!
– Защищаться, – поправила Соня.
Они услышали, как в доме заплакал ребенок. Вначале один, а потом к нему присоединился другой.
– Извини, – сказала Соня, – но мне надо пойти посмотреть, что там.
– Не спеши. У них есть кормилица, которая, наверное, куда лучше умеет обращаться с детьми.
Его реплика отчего‑то больно задела Соню. Она не умеет обращаться с детьми? Он хочет сказать, что и не научится? Что Соне такое не дано?
Она решительно освободила плечо, за которое Разумовский схватился, и, обойдя его, точно столб, поспешила к детской. За ней тенью скользнула Мари.
Долорес кормила Николо, а другой рукой покачивала своего сына, приговаривая:
– Потерпи, сейчас наестся маленький сеньор, и я покормлю тебя.
– Долорес! – Почему‑то у Сони не получалось называть девушку Лоло, как делал это Пабло. – У тебя все в порядке?
– Детишки проснулись поесть, ваше сиятельство. Мой малыш всегда ест по ночам. Выходит, и юный сеньор тоже.
Соня оглянулась на Мари:
– Пошли спать.
– А сеньор Леонид?
– Думаю, он ушел к себе, – не слишком уверенно произнесла Соня.
Но оказалось, что так и есть.
– Как тебе удалось его свалить? – все же спросила у Сони Мари, потому что ей полученные от Жюстена знания пока не удалось применить на практике.
– Я боялась за вас, – сказала Мари, – и не думала о том, как это делать. Помните, Жюстен объяснял: когда вас пытаются ударить, надо не мешать обидчику, а лишь помочь ему в движении, когда его удар проваливается в никуда… – Она засмущалась. – Может, я чего не поняла, но вашему бывшему жениху я и в самом деле не мешала. Почти.
– Днем пойдем с тобой в подвал, – с некоторой ревностью сказала Соня, – и ты попробуешь так же бросить меня. Мешки уже готовы?
– Не готовы, ваше сиятельство, все время так получается, что я занимаюсь другими делами. Например, вчера я мыла пол и потолок в детской комнате…
Соня понимала, что напрасно нападает на Мари. Сама весь день гоняет ее по своим поручениям. Но все же раздражение уходило медленно: как посмела эта простолюдинка усваивать искусство, которому обучали ее, аристократку?!
Мари поняла, что госпожа сердится из‑за того, что она кое‑чему научилась, и решила, что никогда не откроет ей свой секрет. Того, что по ночам ее обучал этому Жюстен. Ведь Мари не для себя изучала эту науку, а чтобы вот так, как сейчас, прийти на помощь княжне, какой бы похотливый самец ни осмелился на нее напасть.
С утра на улице опять шел дождь, но у обитателей особняка нашлась работа, чтобы не скучать. Соня и Мари продолжали обустраивать дом, Жан полностью пришел в себя и зачем-то отправился в амбар.
– Пожалуй, мы не станем его сносить, а просто перестроим в конюшню, – сказал он, вернувшись. – Прежние хозяева, похоже, хранили в нем зерно, а нам для этого достаточно выгородить небольшой угол…
– Не понимаю, зачем нам зерно, – пробурчала Соня, разбирая столовые приборы, которые – в мешке! – опять передали им из дома Пабло Риччи.
То, что ей нравилось, она отодвигала в сторону, а Мари тут же отчищала потемневшие места и натирала мягкой тряпочкой.
– Затем, что мы заведем лошадку, на которой будем ездить на рынок или в лавку…
– Жан, а ты не увлекся? – остановила его Соня. – Мы сделаем здесь свое дело и вернемся в Дежансон…
Шастейль всплеснул руками, признавая ее правоту. Просто он не мог сидеть без дела и легко увлекался какой‑нибудь очередной идеей. Впрочем, тут же сам и стараясь воплотить ее в жизнь.
Их разговор прервало появление Разумовского, который вручил Соне какой‑то свиток.
– Что это? – не сразу поняла она.
– Это поручение, которое ты мне дала, – сказал Леонид. – И я его выполнил.
Он развернул бумагу и показал Соне начерченный план дома.
– Какой ты умница! – обрадовалась она.
– Меня этому учили, – сухо проговорил он. – Больше у тебя не будет никаких заданий? Торопись, а то завтра я уезжаю.
– Ты уезжаешь? – недоуменно переспросила Соня. – Но куда?
– Искать российское посольство, – ответил Леонид. – Я решил освободить тебя от своего присутствия.
Он немного помолчал, ожидая, наверное, что Соня станет его отговаривать, и с усилием проговорил:
– Ты обещала дать мне денег. Поверь, я все верну.
– Я и не сомневаюсь.
Она была смущена, понимая, что вынудила его принять это решение. Но что поделаешь, если Соня больше не разделяла его чувств.
– Кстати, что я не начертил, так это амбар. И правильно сделал, потому что, как я понял, вы все равно будете его перестраивать.