– Пресвятая Дева!.. – прошептала она, с возрастающим волнением перелистывая страницы. На каждой из них было полным-полно ее изображений: вот она спит на кровати, а вот стоит на палубе среди матросов и смеется, вот сосредоточенно вышивает. Каждый рисунок дышал нежностью, добротой и изяществом. Пруденс судорожно глотнула воздух. Росс так внимательно наблюдал за ней, а она ничего не замечала. Это смущало ее и в то же время наполняло необъяснимой радостью. Выходит, она все-таки тронула его холодное сердце?
«Ах, Пруденс, Пруденс!..» – со вздохом подумала она, закрыв альбом и аккуратно положив его на место. У нее нет никакого права думать о Россе. Думать следует о сыне. А стало быть, о Джеми… тоже… и только.
Росс вошел в каюту и, притворив за собой дверь, печально покачал головой:
– Ох уж этот бедняга…
– Неужели вы ничего не можете сделать?
– Я всего лишь врач, а не волшебник. Быть может, когда Тоби окажется на берегу, вдали от Хэкетта, его помутившийся рассудок прояснится.
– А долго ли вы собираетесь оставаться в Вильямсбурге?[20]
– Пару недель или около этого. Я уйду в отставку, потом попытаюсь выяснить, какую землю можно купить в горах. А вы?
Пруденс стянула с себя свое платье… нет, платье Марты, и заботливо сложила его. Не забыть бы утром вернуть его Россу.
– Я постараюсь уехать из Вильямсбурга как можно скорее.
– И куда же вы направитесь?
– На плантацию лорда Джеми. Это на берегу Потомака.
Росс начал раздеваться, стоя к ней спиной.
– Так вы по-прежнему полагаете, что он будет рад встрече?
– Боже милосердный! Разумеется, да!
Росс повернулся к Пруденс, на лице его играла язвительная улыбка.
– Как жаль, что я уеду и не смогу побиться об заклад по поводу верности вашего любовника-аристократа.
Пруденс нахмурилась.
– Не сомневаюсь, что он ужасно скучает по мне. Джеми меня любит.
Росс засмеялся, громко и презрительно.
– Ну да, так же, как пчелка любит цветочек. Как жеребец кобылу… во время случки.
Швырнув нижнюю юбку в свой матросский сундучок, Пруденс возмущенно посмотрела на Росса. Он умышленно выводил ее из себя, а она-то надеялась, что их последний вечер пройдет под знаком дружбы. Ну почему ей постоянно приходится выдерживать нападки на Джеми? И почему она чувствует себя такой беспомощной? В ее душе закипали гнев и желание дать отпор. Она вспомнила о рисунках, которые Росс так старательно припрятал. А может быть, это нечто большее, чем импровизация художника? Пруденс склонила голову и лукаво улыбнулась:
– А вы будете скучать по мне?
Он как раз собирался забраться в постель. Напрягшись, Росс повернулся; его длинные босые ноги уперлись в пол, глаза заледенели.
– Вам так необходимо напоследок одержать еще одну Победу?
Несмотря на холодность Росса, Пруденс заметила, что у него задергался уголок глаза, и решила воспользоваться всеми своими преимуществами. Томно вскинув руки, она вытянула из волос ленту. Целую неделю Пруденс носила их распущенными, а локоны по бокам скрепляла на затылке бантом. Она несколько раз встряхнула головой, и длинные пряди рассыпались по плечам. На душе у нее было грустно и тревожно. Хоть бы Росс сказал что-то приятное, дал понять, что сожалеет об их расставании не меньше, чем она.
– Так будете ли вы скучать по мне? – ласково повторила Пруденс.
Росс старательно избегал ее взгляда.
– С какой это стати? – буркнул Он.
– А кого же вы будете рисовать, когда я уеду? Росс нервно оглянулся в сторону стола, потом нахмурился, прокашлялся и наконец спросил:
– Почему вы всю неделю ходите с распущенными волосами?
– Я потеряла гребни во время шторма.
– Черт подери, попросили бы кого-нибудь из матросов вырезать вам новые.
Пруденс пожала плечами.
– Не сомневаюсь, что в Вильямсбурге есть магазины. А что, такая прическа вам не нравится?
– Какое мне до нее дело? – проворчал Росс. – Если вам доставляет удовольствие трясти своими кудрями перед офицерами и разбивать им сердца… – Росс негромко выругался. – Хорошо, что завтра мы причалим, а то, пожалуй, Эллиот мог бы и позабыть, что у него есть жена.
Этот язвительный тон вывел Пруденс из себя.
– Что вы хотите сказать?
– Сегодня вечером вы вели себя просто бесстыдно, фиглярничали, словно шлюшка из лондонских доков. Гулящая девка, продающая свой «товар». Вы называете себя моей супругой и тем не менее кокетничаете направо и налево. Несмотря на то что я категорически запретил вам это! А теперь рассчитываете и меня завлечь в свои сети? Урвать от этого плавания прощальный сувенир?
– О! – Оскорбившись, Пруденс топнула ногой и больно ударилась босой ступней о грубые доски пола. – Да вы… вы – тиран! У вас нет никакого права говорить со мной подобным тоном! Запрещаете? Да вы мне не муж! И, слава Богу, никогда им не будете!
– Тем не менее вы были не прочь спрятаться за мою спину, когда вас это устраивало, – с презрительной усмешкой промолвил Росс.
В груди Пруденс разгорелся такой гнев, что она уже была не в силах сдерживаться.
– Как я рада, что скоро избавлюсь от вашей опеки! Вы всегда вините меня в чем-то. Зачесаны ли мои волосы вверх или вниз, коротки или длинны мои платья – вы всегда недовольны.
Он скривил губы.
– А как насчет вашего дорогого лорда Джеми? Когда вы познакомились с ним, у вас тоже были длинные распущенные волосы? И вы так же вертели головкой, чтобы привлечь его взор?
– Какая разница? Вряд ли это вызвало бы у него осуждение, он не такой брюзга, как вы!
Росс засмеялся – неприятно и сердито.
– Разумеется. Вы прельстили его другими, более сокровенными локонами.
Пруденс в ярости выкрикнула:
– Чума на вашу голову, мерзавец! Не смейте больше говорить о Джеми!
– Я буду говорить, о чем хочу, черт подери! – взорвался Росс. И быть может, вы для разнообразия меня послушаете. Вы поверили в его «любовь» – дурочка несчастная! Помчались на другой край света в надежде, что он женится на вас! Я знавал подобных мужчин: они охотно раздают пустые обещания. Для него это была просто-напросто очередная легкая победа, и ничего больше. Ха-ха! Сельская простушка, готовая задрать свои юбки и…
«Ну, это уже слишком! Какая невероятная низость!» С пронзительным визгом Пруденс бросилась на Росса и изо всех сил ударила по губам. Росс вздрогнул, а в следующее мгновение его длинные руки ухватили ее за плечи. Сквозь тонкую сорочку Пруденс почувствовала железную хватку его пальцев.
– Я уже предупреждал вас, – вскричал Росс, сверкая глазами. – А теперь вам придется расплатиться сполна.
Он схватил Пруденс за руку и поволок к стулу. Ее охватил ужас. Никогда еще ей не доводилось видеть Росса таким разъяренным. И конечно, наказание, которым он грозит, будет суровым и жестоким – под стать этому внезапно прорвавшемуся бешенству. Страх придал ей силы. Вырвав свою руку, Пруденс кинулась к двери, но споткнулась о туфли, валявшиеся на полу, и упала лицом вниз. Испуганно сжавшись, она ждала, что Росс вот-вот ударит ее тяжелой ладонью по мягкому месту. Потом быстро перевернулась на спину, чтобы хоть как-то защититься.
Но Пруденс не удалось подняться. Росс уже стоял над ней, широко расставив ноги. Лишенная возможности двигаться, она начала отбиваться кулачками, но он крепко ухватил ее за запястья.
– Черт тебя возьми! – пробормотал Росс, тяжело дыша. – Ты думаешь, я каменный! Сколько, по-твоему, способен выдержать мужчина?
– Дайте мне встать! Мне больно! – закричала Пруденс.
Лицо Росса исказилось в страшной гримасе. Он уже не мог сдерживать кипевшую в нем страсть.
– Ты ведь делала все это нарочно, ведьма! Мучила меня долгие недели! Покоряла мужчин – одного за другим… Ты хотела, чтобы я видел это! Да еще щебетала про своего проклятого лорда Джеми! Ладно, черт тебя возьми, завтра ты исчезнешь. Завтра ты будешь принадлежать ему. Но сегодня ночью…