Нужно сказать, что оба они не обладали провидческими дарованиями чиновницы Соломирской или баронессы Юлии Крюднер. Потому возок катился по тракту со всей возможной скоростью. Между тем, если бы Васильев и Капусткин знали о том, что случится в ближайшее время с новоиспеченным министром внутренних дел, они, может, поостереглись бы такой суматошной езды.
Дело в том, что преемник графа Кочубея недолга наслаждался тяготами своей новой должности. Ровна через месяц после назначения барона Кампенгаузена министром внутренних дел его коляска перевернулась, налетев на тумбу вблизи Царскосельского лицея, и барон выпал на землю к вящему удовольствию жестокосердых по молодости лет лицеистов. А поскольку был он человек тощий, по свидетельству современников — «точно хрустальной», то и должен был разбиться вдребезги.
10 сентября того же года барон скончался, так и не успев осенить нашего героя воздушным крылом державного попечения. А еще за две недели до его кончины, предугадать которую можно было и без дарований Соломирской или Юлии Крюднер, министром внутренних дел стал почтенный старец Василий Сергеевич Ланской. И в этих бурях, потрясших министерство, прочно оказалось забыто прошение безвестного штабс-капитана, к тому же отставного, как если бы его и вовсе не существовало.
Но Васильев и Капусткин, повторяю, никоим образом не могли всего этого предугадать. Они сидели в открытом возке, глотали дорожную пыль и, наблюдая проносящийся мимо суровый уральский пейзаж, беседовали про библейское общество, ярым противником которого был Капусткин.
— Нет, — говорил он, — я перевода священного писания не то что одобрить, а и понять не могу. Это все англичане стараются. Сами посудите. Почему «верую во единого бога» непонятно, а «верю в одного бога» — понятно? Ну, не смешно ли?
Васильев, зная о приверженности Антона Карловича идее библейского общества, отвечал уклончиво. Но когда протоиерей высказал мысль о том, что и сам губернатор причастен к этим английским козням, Васильев не выдержал.
— Библия, — сказал он строго, — вот книга, которая лежит в основе величия Британии!
Капусткин помолчал немного и проговорил примирительно:
— А порядочный, по всему видать, негодяй этот Мосцепанов!
Но Васильев его не услышал. Приметив у околицы бабу с кринкою в руках, он велел кучеру остановить лошадей. В кринке и точно оказалось молоко, до которого губернский советник был большим охотником. Он вручил бабе пятак, поднес кринку ко рту, пригубил и поморщился:
— Горчит молочко-то!
— Да полынь, полынь жрет проклятая! — объяснила баба. — И что за тварь такая. Жрет и жрет эту полынь. Другим коровам горько, а моей в самый раз.
— Вот и с Мосцепановым тако же, — вступил в разговор протоиерей. — Другим горько, а ему сахару слаще...
Дорогою он вообще не упускал случая обратить внимание своего спутника на соответствие между явлениями природы и вышними начертаниями. Заметив, к примеру, сидящего на сосне дятла, говорил: «Гляньте-ка, где птица дерево долбит. Где помягче. И дьявол тако же. Налезет в человеке небрежение поста и молитвы, внидет и угнездится...»
Васильев осушил кринку в несколько глотков, с каждым из которых кадык на худой его шее подкатывал чуть не к самому подбородку.
— Тут коров давеча прогоняли, — трещала между тем словоохотливая бабенка. — Немецкой, сказывают, породы. Вот уж молочко у них! Так и тает во рту, ровно сливки...
— Туда гнали? — Васильев указал рукою на восток.
Баба кивнула.
Губернский советник ткнул кучера в спину и тоном полководца, обещающего своим солдатам бессмертную славу, произнес:
— Догонишь, три целковых!
XXI
Кучеру, везшему членов комиссии, так и не суждено было получить три целковых. Уже под вечер этого дня четырнадцать быков и коров тирольской породы вздымали пыль на ближних подступах к Нижнетагильским заводам.
Это известие распространилось быстро, и толпы народу повалили на улицы. Здесь были мужики, бабы и детишки; иссушенные горной работой рудничные люди и молотобойцы, узнаваемые по степенной походке; приказчики и уставщики, повытчики и копиисты — конторское семя; доменщики в деревянной обувке, в полотняных рубахах, стоящих колом от обильного пота и пест-