Прибежала заплаканная Аня из отдела пиара, у них назначена на послезавтра презентация книги, а типография задерживает тираж. И что тогда презентовать? Журналисты придут…
При виде ее Оксана вспомнила о вчерашней встрече.
– Слушай, а Логинов пришел? – спросила она.
– Какой Логинов? – отмахнулась Аня. – Ты понимаешь, что послезавтра будет полная катастрофа? Стольких людей собрали с большим трудом, а книги нет!
– Оксана, разберись! – рявкнул неслышно подошедший директор.
Потом прорвался к ней нервный автор, который поссорился с художником насчет обложки. Потом выяснилось, что другой, топовый, автор никак не сможет сдать рукопись к сроку. И Оксана просила, убеждала, входила в положение, грозила штрафными санкциями, мирила спорщиков, умоляла типографских пойти навстречу, и закончилось все это около семи часов вечера, когда директор давно уехал домой, да и все издательство опустело.
Оксана тяжко вздохнула и тоже побрела восвояси. На улице шел дождь, машина ее была в ремонте, так что пришлось тащиться на общественном транспорте.
Дома уютно горел свет, было слегка прибрано и пахло пирогами. Такая метаморфоза объяснялась очень просто: в гости нежданно-негаданно заявилась свекровь. Собственно, ничего удивительного, ей хотелось узнать подробности пожара. Надо отдать ей должное: свекровь никогда не приходила с пустыми руками. То пирог с рыбой притащит, то холодца лоточек, то буженину домашнюю. И все свое, с пылу с жару. Готовила она по старинке – много, жирно и сытно, начинала с нуля, даже фарша никогда не покупала – крутила мясо на обычной мясорубке, электрическая ее не устраивала. И слово «полуфабрикаты» в ее лексиконе было самым ругательным.
Сегодня были пироги с капустой и с яблоками, а еще целая миска круто зажаренных котлет с чесноком и перцем.
Удивляло не это, а то, что свекровь сумела заставить своего сыночка прибраться в квартире. Ведь может же, когда хочет!
– Оксаночка! – свекровь всплеснула руками. – Ну как же так вышло?
Оксана вгляделась в ее лицо. Вроде бы не врет, искренне волнуется за нее. Ну, надо человека порадовать, рассказать все в подробностях. Господи, как они все надоели!
В прихожую выглянул муж.
– Санка, ты как?
– Как видишь, – нахмурилась она, – мог и позвонить, поинтересоваться.
– А у тебя мобильник не отвечает, – тут же начал выговаривать Максим, – а я звонил в издательство, там сказали, что ты занята…
Оксана вспомнила, что и правда прибегала Ленка и что-то говорила, но она тогда только отмахнулась – уйди с глаз моих, некогда…
– И сама бы могла звякнуть, – муж смотрел теперь обиженно, – знаешь, что я волнуюсь.
– У меня телефон сел… – начала было Оксана, но тут же опомнилась. Как он умеет всегда так повернуть разговор, что она чувствует себя виноватой. Даже в данном случае. – А я, между прочим, чуть не сгорела, – огрызнулась она, – вот помру, ты тоже будешь ждать моего звонка?
– Ужинать, ужинать! – пропела свекровь. – Пока горячее!
Переодеваясь, Оксана увидела, что мобильник заряжен. Она нажала кнопки пин-кода, но ничего не вышло.
– Ты скоро? – в спальню заглянул муж. – Все стынет…
– Сейчас! – отмахнулась она и снова набрала пин-код. Неверный. Да что еще такое? Сломался телефон, что ли?
За ужином Оксана долго пересказывала все, что случилось ночью, а свекровь ахала и прижимала руки к могучей груди. Но пироги были вкусные.
– Это судьба, – сказала свекровь перед уходом, – слышали? – И посмотрела почему-то на своего сына. – Надо свою жизнь пересмотреть и Богу свечку поставить!
– Угу, – промычала Оксана, ей безумно хотелось спать.
– Сама поставлю! – пообещала свекровь. – И Николаю-угоднику тоже!
Муж повез свекровь домой, а Оксана из последних сил потащилась в ванную. Когда-то мама приучала свою дочку расчесывать перед сном волосы сто раз. Сто не сто, но сколько-то раз Оксана проводила по волосам каждый вечер. И волосы, обрадованные свободой, струились по плечам тяжелой волной.
– Милорд, ну потерпи ты немного! – Хозяин прикрепил поводок к ошейнику, застегнул плащ, нахлобучил кепку и крикнул в глубину квартиры: – Мы ненадолго!
– Купи по дороге молока! – отозвалась из кухни жена.
– Ладно!
Черный пудель вылетел из подъезда, натянул поводок, устремившись навстречу волнующим запахам, наполняющим большой проходной двор. Он хотел обследовать каждый камень, каждый угол, каждую тумбу, возле которой останавливались знакомые собаки, но хозяин не торопился спускать его с поводка. И вообще, вместо того чтобы вести пуделя на любимую площадку, он поволок его во второй двор, где не было ничего интересного.