– Да нет, бывает, – признался монах и, взяв себя в руки, пояснил:
– Мы иногда вместе ходили в набеги. Сокки христианин, верно, но я знал его еще до того, как он обратился в истинную веру.
– Еще один отступник, – отрезал Бренд.
– Хуже, – покачал головой Бреннан. – Сокки был когда-то жрецом Тора. Это божество северян, которому ты покланяешься.
– Не пойму, монах, с чего ты начал мямлить, – грубовато заметил Бренд. – До сих пор ты был со мной достаточно откровенен.
– Да, я не хотел смущать тебя, – вздохнул Бреннан, – просто не знал, как получше пригласить в дом друга. Ты был так добр, когда согласился взять меня с собой, а мне больше нечем отплатить тебе… просто я посчитал, что необходимо сначала все рассказать о Сокки.
Бренд неловко хмыкнул.
– Спасибо, – выдавил он наконец. – Я буду очень рад посетить твоего друга, будь он жрецом Тора или кем угодно. Может, он даже слышал о Торхолле Храбром.
Уинсом искоса поглядела на него. Ей уже начало казаться, что никакого Торхолла вообще не существует, разве что в воображении мужа. Она стиснула руку Бренда, и тот ответил ей пожатием.
Бренд и Уинсом наслаждались простым обедом вместе с Бреннаном и его другом Годи Сокки. Поев, они собрались уходить, и монах вежливо проводил их до двери. Бренд ступил за порог и остановился, наблюдая за женой с загадочным выражением лица.
– О Бреннан, – воскликнула Уинсом, обнимая тощего монаха, – мне будет так не хватать тебя.
– Я тоже буду скучать по тебе, – заверил монах, стиснув плечи женщины.
Уинсом отступила, глядя на друга глазами, полными слез. Как ей не хотелось прощаться с этим добрым маленьким человечком! Горло сдавило так, что стало трудно дышать.
– Спасибо за все, – выдавила она наконец. – За все, что ты для меня сделал.
Монах печально улыбнулся.
– Ах, Уинсом, это так мало!
– Ты забыл, что поженил нас? И все, что рассказал о Смерти? Для меня это вовсе не мало, – объявила она, склонив голову набок, но тут же смягчилась, еще раз обняла монаха и вздохнула.
– Я буду тосковать без тебя, – повторила она. Они стояли у порога, глядя в глаза друг друга.
– Увижу ли я тебя когда-нибудь? – прошептала Уинсом, и по ее щекам покатились светлые капли.
– Кто знает, – вздохнул монах, погладив женщину по руке. – Может быть.
Уинсон медленно покачала головой.
– А может, и нет.
Бреннан, грустно усмехнувшись, пожал плечами.
Уинсом отвернулась, слепо ища руку Бренда. Тот обнял жену.
– Хорошенько заботься о ней, – мягко посоветовал монах. Бренд наградил его раздраженным взглядом.
– Конечно! Она моя жена!
Он притянул Уинсон к себе, и мужчины несколько мгновений напряженно смотрели один на другого. Бреннан вскинул голову.
– Я не представляю угрозы для тебя, Бренд Бьорнсон, – спокойно пояснил он.
– Ты – нет, – огрызнулся викинг, – а вот твоя религия – да.
– Неправда, даже моя вера тебе не помеха.
– Это почему? – рявкнул Бренд. – Ты и тебе подобные хотят увести народ с пути истинного, указывать нам, как думать и о чем думать. Желаете даже вступаться за нас перед богами! Будь вы прокляты, высокомерные болтуны!
Ну вот, как хорошо высказать, наконец, монаху все, что он о нем думает!
– И кроме того, все вы, последователи Христа, настоящие лицемеры! Обращаете людей мечом, убиваете тех, кто не желает отказаться от Тора, Одина, истинных богов! Проповедуете любовь и милосердие, а сами прикончили столько же народу, сколько так называемые язычники!
Он глухо и невесело рассмеялся:
– А мне это не нравится!
– Верно, – кивнул Бреннан. – Многие предпочли умереть, но не обратиться в Христову Веру. Но и старый путь, которым вы идете, – недобрый и связан со смертью. Господь не требует, чтобы ему, подобно Одину, приносились человеческие жертвы.
Бренд оцепенел, вне себя оттого, что теперь приходилось защищать гнусные обычаи последователей Одина.
– Вижу, нам никогда не договориться, монах, – вздохнул он. – Давай, оставим этот разговор.
Бреннан слегка поклонился.
– Как пожелаешь.
Уинсом мокрыми от слез глазами наблюдала за обоими мужчинами. Соленая капелька поползла к подбородку. Уинсом поспешно вытерла ее, пока никто не видит, и махнула рукой Бреннану.
– Да будет с тобой твой Бог, – прошептала она. – Прощай.
– Иди с Богом, – проворчал и Бренд. Взгляды мужчин вновь пересеклись, и викинг, сделав над собой усилие, протянул монаху руку. – Ты был к нам добрее, чем можно ожидать от Христова служителя, – неохотно признал он. – Да будет мир между нами.
Монах медленно улыбнулся и взял протянутую руку. Бренд чуть успокоился. В последний раз попрощавшись с монахом, муж и жена вышли на улицу и направились вниз по дороге.
В этот день Бренд, Грольф и их матросы начали усердно разыскивать Торхолла Храброго. Если он сейчас на Острове Льда, Бренд найдет викинга.
Лишь к вечеру следующего дня удалось узнать, что Торхолл сейчас находится в большом доме у самого порта.
ГЛАВА 30
Они пришли в дом, где, по слухам, можно было увидеть Торхолла. Оттуда неслась громкая музыка, раздавались оглушительный смех и оживленные голоса.
– Огромное здание, – заметил Арни. – Может, там собралась большая компания.
– Да ты, кажется, боишься, парень? – съехидничал Олаф.
– Nej, – покачал головой юноша, – наоборот, повеселимся.
И, широко улыбнувшись, добавил:
– Люблю хорошую драку! Олаф одобрительно кивнул.
– О чем вы? – рассеянно спросил Бренд, думая о предстоящей встрече.
– Ни о чем, – успокоил Олаф, потянувшись за висевшим у пояса кинжалом. – Мне тоже по душе настоящая драка.
– Верно, – ухмыльнулся Бренд, – верно.
Но Уинсом показалось, что муж думает совсем о другом.
Они, не скрываясь, приблизились к дому. Уинсон ожидала, что муж проявит некоторую осторожность, но тот шагнул к парадной двери, открыл ее и переступил порог. Уинсом нерешительно последовала за мужем. Сзади выступали Грольф с двумя матросами. Вновь прибывшие подозрительно озирались, сжимая рукоятки кинжалов.
Внутри горело множество свечей, отбрасывавших мягкий свет на стены. Повсюду были мужчины: сидели за столами, на скамьях, пили из рогов, покачивали на коленях грудастых женщин, смеялись, доброжелательно спорили, и Уинсом даже вытянула шею, чтобы получше все разглядеть. Какая-то женщина, взвизгнув, вскочила с колен мужчины, отвесила ему оплеуху, но тот потянул ее обратно, и она весело бросилась в его объятия. Уинсом только рот раскрыла от изумления, но тут же, опомнившись, нахмурилась, пораженная странной сценой. В углу комнаты пела полуобнаженная женщина, бесстыдно выставлявшая себя напоказ перед пьяными обожателями. Непристойная песня сопровождалась красноречивыми жестами, к восторгу еле державшихся на ногах зрителей. В благодарность ее осыпали дождем монет и просьбами продолжать. Она с готовностью согласилась и запела еще громче.
К новым гостям подошел какой-то толстяк.
– Выбирайте, где сесть, – поспешно предложил он. – Я сейчас вас обслужу.
Он метнулся в маленькую комнату, вскоре вернулся с кувшином, поставив пиво на стол, у которого стоял Бренд, пригласил:
– Садитесь, господин. Скоро принесу ужин.
– Что здесь происходит? – осведомился Бренд.
– Да это пир, разве не знаете? – удивился толстяк. – Праздник урожая.
Бренд нерешительно сел, остальные последовали его примеру. Он огляделся, пытаясь найти Торхолла Храброго, но в этот момент сидевший за соседним столом мужчина схватил Уинсом за запястье.
– Тощая девчонка. Слишком костлява, по крайней мере на мой вкус, – заметил он. – Жаль.
– Убери свои грязные лапы, – прорычал Бренд. В руке его неожиданно, словно сам собой, появился меч. Мужчина поспешно выпрямился.
– Послушайте, – заныл он, – я не имел в виду ничего дурного. Видите?