Король Эдуард понимал, что единственным человеком, способным подавить смуту и тем самым предотвратить кровопролитие, остается граф Уорвик. И когда опасность становилась реальностью, Эдуард вновь обращался к помощи Делателя королей. А тот, словно опытный всадник, натягивал поводья, укрощая вражескую смуту и ставя на место короля. Но это продолжалось до тех пор, пока очередная своевольная выходка вновь не нарушала равновесия.
Сейчас Уорвик понимал, что это была еще одна ошибка: так жестко давить на короля было неразумно. Делатель королей видел, что их отношения с королем раз от разу ухудшаются, король ищет новых сторонников трона. И становится все популярнее. Рано или поздно между ними должен был произойти окончательный разрыв.
Но тут произошло непредвиденное.
При дворе появилась скромная просительница, молодая вдова из Уэльса, некая Элизабет Грей, в девичестве Вудвиль. Все ее многочисленные родственники были приверженцами Ланкастеров, и, казалось, леди Грей не на что рассчитывать, если б она была не так дивно хороша собой.
Уорвик поначалу с легким любопытством наблюдал, как увивается вокруг Элизабет Грей венценосный жених его дочери. Эдуард был вновь окрылен любовью, а значит, ему было не до государственных дел. К тому же ухаживания потребовали от короля много усилий – леди Грей оказалась на редкость неуступчивой.
Эдуард умолял, задаривал, угрожал – все было тщетно. Дама не сдавалась. Сам Уорвик был свидетелем, как один раз Эдуард, желая добиться своего, приставил к горлу своей избранницы кинжал. Видимо, обходительный Нэд Йорк совсем отчаялся добиться своего, если решился на подобный шаг.
Ухаживания короля стали предметом насмешек всего двора – по всем углам шептались и шушукались о том, что на самом деле Элизабет Грей по уши влюблена в другого – некоего рыцаря сэра Филипа Майсгрейва, и собирается, когда окончится ее траур по мужу, сочетаться с ним узами брака.
Некоторые считали ее просто беспросветной дурой, раз упирается и не хочет понять, какие выгоды сулит ей любовь короля, другие же, наоборот, утверждали, что красавица Лиз поразительно хитра и многого добьется, играя с королем в целомудрие. Это лучший способ раскалить чувства короля до настоящего пожара.
В галереях дворца заключались пари, как долго будет ломаться эта вдова, обремененная грузом двоих детей, кроме того, значительно старше короля.
Уорвик, конечно, знал все придворные сплетни, но, занятый хитросплетениями переговоров с Людовиком Французским о высылке из Франции своего злейшего врага – королевы Ланкастеров Маргариты Анжуйской, придавал любовным игрищам короля очень мало значения.
Каково же ему было узнать, что Эдуард все-таки добился своего, но лишь тогда, когда тайно обвенчался с Элизабет Грей и взял ее на супружеском ложе. Красавица из Уэльса сдала свои бастионы только тогда, когда перед ней открылась перспектива стать полноправной королевой.
Вот это был настоящий удар! Чего-чего, а такого безрассудства, по сути предательства, Уорвик от короля не ожидал. Это стало подлой пощечиной Делателю королей: ради какой-то бабенки Эдуард пренебрег тем, кто добыл ему трон. Помолвка короля с Анной была расторгнута, а сам Уорвик – опозорен.
Тогда грозный Уорвик решил выступить против того, кого сам же возвеличил. Он поднял восстание и, как всегда, одержал победу. Он – Ричард Невиль – талантливый полководец и политик, по сути, держал в руках Эдуарда, требуя одного и главного; объявить брак с леди Грей недействительным.
Мать Эдуарда, Сесилия Невиль, которая возненавидела Элизабет Грей с момента ее появления при дворе, а сейчас, поставленная перед фактом брака своего сына-короля с этой недостойной женщиной, просто терзалась презрением к невестке и злостью на своего сына, поддержала своего племянника Уорвика. Даже то, что Элизабет Грей понесла от ее сына, не останаливало оскорбленную мать. Уорвик почувствовал, что он по-настоящему выиграл…
И в результате – проиграл.
Эдуард Йорк был его учеником и сумел, добившись поддержки у своего младшего брата горбуна Ричарда Глостера, дать самому Делателю королей достойный отпор.
Уорвик до сих пор не мог понять, как это произошло. На его стороне были значительные силы, верные сторонники, надежные друзья. Его, в конце концов, боготворило и поддерживало войско. И все же он, отрезанный армией короля в графстве Девоншир, был вынужден отступить.
– Медведь в ловушке! – ликовали сторонники короля Эдуарда.
В гербе графа Уорвика был изображен вставший на задние лапы медведь.
Уорвика выручил зять – Джордж Кларенс. Он успел зафрахтовать в Дармуте корабль…
Теперь Уорвик вынужден был позорно бежать. От этой мысли глаза Делателя королей застилал кровавый туман. И куда бежать? – К Маргарите Анжуйской. Это был единственный шанс отомстить Эдуарду за оскорбленную честь и вернуть трон тому, кого сам же и сверг – Генриху Ланкастеру.
– Бог свидетель, я отомщу, – бормотал Уорвик. – Пусть для этого мне придется носить шлейф этой анжуйской сучки Маргариты!
– Вы что-то сказали, граф?
Уорвик вздрогнул от неожиданности. А, Джордж… У него, как и у младшего из Йорков – горбатого уродца Ричарда, была скверная привычка незаметно подкрадываться.
– Вы что-то сказали о Ланкастерах? – вкрадчиво спросил Джордж.
– Да. Не забывайте, дорогой, мы отправляемся во Францию. Придется перейти в стан Алой Розы и вернуть трон Ланкастерам. Не будь я собой, если не отомщу Эдуарду!
Во мраке он не разглядел, как побледнело лицо Джорджа, но услышал, как задрожал голос зятя:
– Ланкастеры – ваши враги! Они ненавидят вас лютой ненавистью! Но я-то предан вам, Уорвик. Почему вы лишаете меня права стать королем, ведь я – ваш зять? И ваша дочь могла бы стать королевой…
– Моя дочь и так станет королевой. Но не Изабелла, а Анна. Теперь, когда ее помолвка с Нэдом – дело прошлое, мне ничего не мешает отдать ее руку сыну Маргариты Эдуарду Уэльскому. Да, ты прав: меня многое разделяет с Алой Розой, но этот брачный союз свяжет нас навсегда…
– Но мы – я и Изабелла?..
– Я очень люблю вас обоих. Однако больше этого уважаю права прямого престолонаследия. И если я иду на то, чтобы лишить старшего из Йорков короны, то тогда только Ланкастеры могут претендовать на трон. Ты не должен сердиться, мальчик мой. Для вас с Изабеллой и вашего наследника я сделаю все возможное. Слово Уорвика!
Джордж не ответил, только коротко поклонился и, резко повернувшись, пошел туда, где ждала его Изабелла. При дворе их называли «самой влюбленной парой», хотя некоторые злословили, что Джордж Кларенс увлечен не столько красотой дочери, сколько могуществом отца. Но сейчас, когда Джордж и Изабелла, стоя на корме, наедине, в тени полуночи, нежно шептались, они выглядели действительно умилительно.
Однако они шептались вовсе не о любви. Джордж был ослеплен гневом – ему было не до дамских прелестей, его голос даже окрасился шипящими интонациями:
– Я всем пожертвовал ради него, пошел даже против обоих родных братьев, а он готов все это перечеркнуть ради своих дурацких старомодных принципов. Какого дьявола тогда мне отправляться к Ланкастерам?! Нет, при первой же возможности я вернусь в Ирландию. Там я – полновластный Йорк.
– Дело вовсе не в принципах, мой дорогой Джордж… Эта дурнушка Анна всегда была любимицей отца… – в голосе Изабеллы отчетливо зазвучали нотки ревности.
Старшая дочь была права. Делатель королей действительно боготворил младшую дочь, а старшую – просто любил. И в эту минуту Ричард Невнль думал именно о ней, о своей гордой малышке, и сердце его замирало в груди: как она там?
Конечно, он оставил свою любимицу под надежной защитой, вернее, под самой надежной из всех ненадежных – под кровлей аббатства, под мощной защитой веры. К тому же Уорвик знал, что Эдуард – какими бы ни были их отношения, по духу – рыцарь, он не посмеет мстить невинному ребенку.