Лицо его было бесстрастным и отрешенным, однако, когда наши взгляды встретились, я увидела в его глазах боль и сожаление. Ему было… жалко меня? Я заговорила первой. Видимо, это становится традицией.
— Спасибо тебе, игниец. Я обязана тебе жизнью.
— Сочтемся, Алесса. К сожалению… к сожалению, я очень долго не мог найти тебя в этих ущельях. Не стоило от меня сбегать. Или я чего-то не понимаю в женщинах? Ведь вряд ли это, — он обвел взглядом лагерь работорговцев, — лучше замужества? Натерпелась ты тут, конечно, моя строптивая и отважная принцесса…
Я не сразу поняла, что это была неуклюжая попытка пошутить. Губы предательски задрожали, а слезы побежали по лицу. Морра, как я не хочу показывать ему свою слабость!
Но пережитый ужас, кажется, только начал отступать, и я была не в силах бороться с подкатывающими рыданиями. Пытаясь совладать с собой, я уткнулась в землю взглядом и увидела мой амулет перемещения, валяющийся в грязи. Я подняла его и, вытерев о далеко не чистые штаны, надела обратно.
— Ладно, пойдем я уложу тебя, принцесса. Кстати, обеих женщин и двух детей в телеге мы тоже освободили, убив ваших мучителей. Несчастные боятся выходить из палатки, но дети с ними. Мертвого мальчика мои люди похоронят. Эти ублюдки… — желваки на его лице заходили ходуном, а челюсть напряглась, — … не важно. Ты хочешь к спутникам или поспишь рядом со мной? Обещаю, я не обижу тебя, клянусь жизнью короля. Ты можешь спать спокойно.
— Я… я останусь с тобой, — сглотнув от нерешительности через пару минут тишины ответила я.
Идти в те палатки, где изверги-разбойники творили с женщинами то, что я не желаю даже знать, мне не хотелось. Игниец сходил за одеялами, расстелил мне постель у костра и сел напротив.
Двое его человек, которых я не очень хорошо разглядела в темноте, сноровисто стаскивали трупы в дальний конец поляны. Засыпая, я решилась на вопрос.
— Как тебя зовут, игниец? — мужчина напротив медленно поднял на меня взгляд и улыбнулся.
— Зови меня Татум, моя принцесса, я — твой же…
— Я не твоя принцесса, а твоего принца, нахал, — перебив его буркнула я и отвернулась, подставив спину под убаюкивающе-тёплый костер.
Ускользающее в сон сознание отметило, что я улыбнулась сама себе от того, что в очередной раз подколола игнийца. Татум, Та-ту-м… Я пробовала имя «на язык», пытаясь привыкнуть к нему.
Красивое имя… хоть и необычное. Что-то оно мне напомнило, но переизбыток пережитых эмоций, напряжение от смертельной схватки и усталость не дали мне зацепиться за эту мысль. Ладно, Пац с ним, имя как имя.
Я практически мгновенно уснула, не видя, что Татум тоже задумчиво и загадочно улыбнулся сам себе.
Глава 17
Алесса
Утро в пустошах наступает очень рано. Проснувшись, я оглядела поляну. Татум так и сидел напротив меня. Однако, сон сморил и его: он спал, подперев одной рукой лицо, которое того и гляди сейчас соскользнет. А значит времени на размышления не так много. Что же мне делать?
Идею путешествия в одиночку я решила на время оставить. По крайней мере, пока не вернемся в густонаселённые места. Это чудо, что игниец меня нашел в этом ужасном месте.
Я действительно хотела бы взглянуть и на Обелиск Ордо, и на Великий Барьер, но одна по пустошам я больше ездить не буду. Дважды я на эти грабли не наступлю. Никогда. Это уж точно. А значит пока что, надо будет путешествовать с новым старым «конвоиром».
Медленно и с наслаждением потягиваясь всем телом, я аккуратно развернула несколько одеял, что были на меня накинуты (похоже, игниец заботливо отдал мне и своё, и ещё одно запасное), и решила пройтись в «кустики», которых тут не было, но были камни и ущелья.
От сна на земле все тело затекло, потому я достаточно неуклюже и долго вставала. Развернувшись, чтобы пойти до ближайшей расщелины, я подняла взгляд и от неожиданности и испуга заорала.
— Ты ⁈ Ты ⁈ Что ты здесь… как ты здесь… не может быть! Игниец, просыпайся, срочно! Вставай, — я практически прыжком преодолела расстояние между нами с Татумом, готовясь его будить, но мужчина уже проснулся.
За моей спиной, оказывается, всё это время стоял тот огромный мужик из Найтри, что пытался «снять» меня на ночь. Борв, кажется. Да, его волосы были чистыми и собранными в хвост на макушке, одежда была опрятной, а рот радовал всеми зубами, да и запаха уже не чувствовалось, но все же, это, однозначно, был он.