Она одернула себя, ведь решила даже в мысли не пускать Хольма, чтобы не портить себе настроение. Не думать о старшем сыне вождя, словно его вовсе нет!
— Прекрасная, вас что-то беспокоит? — негромко и участливо спросил Брангард, пока они шли между длинными рядами, где торговали едой.
Копченые и вяленые туши, связки птицы и рыбы, глиняные и деревянные бочонки с колбасами, залитыми жиром. Здесь пахло так вкусно, что у Лестаны голова закружилась, а рот наполнился слюной. Зря она утром съела один только пирожок, торопливо запив его молоком. Сейчас бы во-о-он той грудинки… Запустить в нее зубы и жадно жевать, урча от наслаждения… И никаких драгоценностей с шелками не надо! А соблазнительные ряды все никак не кончались, и Лестана испугалась, что вот сейчас у нее неприлично забурчит в животе, а у Волков слух не намного хуже, чем у Рысей. Позору-то будет!
— Нет, ничего, — торопливо ответила она, пытаясь отвлечься от умопомрачительных запахов со всех сторон. — Я… плохо спала сегодня ночью.
И поняла, что сказала правду. Тяжелые страшные грезы, забывшиеся после пробуждения, вдруг всплыли в памяти так резко, что Лестана даже забыла про голод. Жуткий волчий вой, мелькающие между деревьев силуэты…
— Вас кто-то побеспокоил? — нахмурился Брангард.
— Нет-нет!
Лестана отчаянно искала слова, чтобы он понял: ничего особенного не случилось, но ей приятна его забота.
— Мне снились волки, — сказала она, стараясь, чтобы это прозвучало беззаботно. — Ничего удивительного, правда? А я во сне была рысью и хотела залезть на дерево, но, как назло, не могла…
— Вы были рысью? — просиял Брангард, словно она сказала что-то очень приятное. — Это же прекрасно! Значит, ваш зверь зовет вас! Он ищет вас и вот-вот придет. Это чудесная новость, госпожа Лестана! Я думаю, у священного озера Мать-Луна услышала ваши просьбы.
— Ой, Леста, правда? — повернулась к ней Кайса, тоже радостно расширив глаза. — Отличный знак! Я слышала, зверь всегда приходит сначала во сне. Я-то сама не помню…
Действительно, Кайса, как знала Лестана, впервые превратилась еще совсем крохой и в такую страшную минуту, что Лестана поспешно сжала ее ладонь, отвлекая подругу от воспоминаний.
— Хорошо бы! — выдохнула она.
Теперь жуткий сон уже не казался таким мрачным! Если и правда это ее зверь зовет человеческую суть…
— Братец! — обернулась она к Ивару, идущему рядом и чуть позади. — Ты ведь тоже долго не мог призвать зверя. Он тебе снился? — И смутилась, добавив: — Прости, что напоминаю.
— Ничего, — ровно откликнулся Ивар. — Да, я тоже сначала увидел Рысь во сне. Точнее, себя — Рысью. Хороший знак, сестрица, да благословит тебя Луна.
Он ободряюще улыбнулся, и Лестане стало стыдно, что она так часто обижается на Ивара. Он ведь и правда ее любит. А что иногда относится снисходительно, ну так это потому, что считает ее младшей сестрицей. И он действительно старается заменить ей брата, хотя… Нет, конечно, Эрлиса никто не заменит! Но об этом тоже не стоит думать, а то она снова расплачется… Ивар — тоже ее брат! Пусть и не родной, но так ли это важно, если он заботливый и любящий? Вот Кайса ей по крови вообще не родная, ни на капельку — и что? Лестана не пожелала бы себе никакой другой сестры, кроме нее.
— А вот и наши ряды!
Брангард взмахнул рукой, обводя длинные, уходящие на другой конец площади прилавки, заваленные связками меха… Лестана видела заячьи, лисьи, медвежьи и барсучьи шкуры. Не было только волчьих — но это и понятно, никто не станет в здравом уме охотиться на ближайшую родню. Иногда богиня посылает оборотню поединок с его родовым зверем, но не ради еды или наживы, а только священным ритуалом.
Здесь тоже заманчиво пахло, и Лестана смутно поразилась, как у нее почему-то поменялись вкусы. Никогда запах дубленой кожи или выделанного меха не казался ей таким уж приятным. Но сейчас… Рот почему-то снова наполнился слюной, стоило разглядеть на ближайшем прилавке связку белоснежных заячьих шкурок… Да что же это такое? Ведь не мясо!
Ее будто погладили мягкой пушистой лапой по спине, игриво и легко. И Лестану осенило! Рысь! И вправду ее Рысь рядом, она торопится к своей человеческой половинке…
Словно завороженная, Лестана двинулась к прилавку, не обращая внимания на торговца, запустила пальцы в нежный белый мех. Наверное, ей должно было стать стыдно, но человеческие чувства вдруг отступили далеко-далеко, а пальцы напряглись, и на миг Лестана увидела, как они удлиняются изогнутыми острыми когтями…