Может, Бран справится с Росомахой?! Хольм сам его учил…
Да, но именно поэтому он хорошо знал пределы мастерства брата. Брангард мог победить обычного Волка из младшей дружины, но и там не всякого. Схлестнись братец с Лейвом или Рогволдом, Хольм поставил бы на его соперника. Ну не дала мать-Волчица Брану воинского таланта! Ума отсыпала щедро, только сейчас от этого толку… Умом клинок не перешибить, а на поясе у Росомахи висели в потертых кожаных ножнах два одинаковых меча. Обоерукий! Боец на парных мечах — жуткий противник!
Да и вся фигура Росомахи, даже сейчас, когда он стоял без движения, дышала опасностью. Хольм нутром чуял, что наемник быстр, ловок и умел, как любой, чья жизнь зависит от воинского мастерства. Брану и нескольких мгновений не продержаться! Если только Росомаха не пожелает, выполняя заказ, еще и развлечься…
«Бран меня возненавидит, — с той же холодной четкостью мыслей понял Хольм, делая последний шаг и оказываясь между братом и наемником. — Я сейчас унижу его так, как еще никто и никогда этого не делал, да и сделать бы не посмел. После такого дружина станет смеяться ему даже не в спину, а прямо в лицо. Конечно, когда меня не будет рядом. Но все-таки станет… Зато он выживет. Это единственное, что по-настоящему важно».
— Брангард не даст тебе поединка, — бросил он в ухмыляющееся смуглое лицо Росомахи, исчерченное множеством шрамов. — Я запрещаю. Вместо него выйду я.
— А, так миленький Волчок все-таки девочка, что слушается мужского слова? — нараспев протянул Росомаха, насмешливо смерив их обоих взглядом.
Тишина вокруг разразилась возмущенными воплями. Орали все! И гости, и Волки, причем каждый — свое. Обострившимся слухом Хольм различал крики Медведей, те голосили, что мужчина должен стоять за свою честь непременно сам…
«Если выживу, — отрешенно подумал Хольм, — найду их и вызову каждого по очереди. И посмотрим, долго ли они простоят перед тем, как лягут…»
Волки гомонили мрачно и зло, они как раз понимали Хольма, но позор клану простить не могли…
— Хольм, не надо! — раздался рядом очень спокойный, но неуловимо напряженный голос брата. — Я выйду в круг.
— Не выйдешь! — отрезал Хольм, не поворачиваясь, чтобы не встретиться с Браном взглядом, так ему было стыдно. — Я твой старший брат. А еще — я Клык твоего клана. И приказывать мне может только вождь, а не его наследник.
Разговоры вокруг плеснули новой волной, но Хольму было все равно. Он сделал все, что мог, перед кланом и гостями признав Брана прямым наследником вождя в обход себя. Одно дело — когда старший брат заступается за младшего, это понятно, однако обоим не приносит чести. И совсем другое — когда на бой идет Клык, чей воинский долг напрямую заставляет беречь вождя и его кровь. Неважно, что эта кровь у них общая.
— Хольм…
В голосе Брангарда было столько отчаянной злости, сколько Хольм никогда у него не слышал. Младший все понимал еще лучше! Выбор у него был прост: умереть под мечами Росомахи или признать, что брат спасает тебя от смерти, прикрыв собой.
И все это на глазах будущей невесты!
— Ты хотел поединка с сыном Вождя, — мягко, почти ласково сказал Хольм Росомахе, выбросив из головы все, что не касалось будущего боя. — Ты его получишь. Или проси прощения за каждое сказанное слово. На коленях.
— За хвост себя укуси, Волчок, — оскалился Росомаха, в глазах которого плескалось лютое разочарование. — А лучше сразу за яйца. Откуси и оставь их в наследство своему младшему, ему нужнее.
— Я ему твои подарю, — пообещал Хольм, которому было не до ритуальной перебранки, но что поделать, толпа жадно ловит каждое слово, каждый взгляд и жест. — Если найду их, конечно. Он на рыбалку с ними сходит, авось какой глупый карась и клюнет…
В толпе слышались смешки и улюлюканье, пара доброхотов торопливо чертила вокруг них с Росомахой круг шагов на десять в поперечнике. Злое полуденное солнце пекло так, что Хольм в своей рубашке из тонкой шерсти давно вспотел, на замшевой одежде Росомахи тоже были потеки пота, однако наемник и не думал снять куртку. Он потянул мечи одновременно обеими руками, вытаскивая из ножен, и Хольму показалось, что в нос бросился запах свежей крови. Словно она уже пролилась на траву, накануне щедро присыпанную песком для чистоты.
— Лейв! — окликнул Хольм. — Щит мне дай.
Оба дружинника стояли рядом с Рысями, вид имея самый виноватый. Не уберегли от оскорбления, не оказались рядом, когда это было нужно! Лейв сорвался с места под ревнивым взглядом Рогволда, сорвал из-за спины небольшой кулачный щит и бегом его принес. Он уродился рослым, и на учебных поединках именно его щит Хольм часто одалживал, так что ремень перетягивать не придется.